Светлана
Одинокая
Фотография
вложена в старую книжку
Фотография вложена в старую книжку
И забыта среди пожелтевших страниц.
Невысокий, в шинели, какой-то парнишка,
Улыбаясь, глядит из-под длинных ресниц.
Карандашная надпись: «Зима, сорок третий»,
И, чуть ниже, другая: «Погиб как герой»…
Сколько их – безымянных героев – на свете,
Сколько их никогда не вернулось домой!..
Им бы жить без забот, и дружить, и влюбляться,
Только вдруг в летний день объявили войну.
И они, взяв винтовки, в свои восемнадцать,
Шли на фронт – погибать, защищая страну…
Сколько судеб не сложено, песен не спето,
Сколько жен, матерей оставалось без сна…
Так зачем же, зачем в это страшное лето
Вдруг на нашей земле появилась война?!
Из учебника вновь оживает картинка,
Раздвигая границы событий и дат.
Словно в память о прошлом, со старого снимка
Улыбаясь, глядит незнакомый солдат.
Он – герой. Это значит, что он не сдавался,
Это значит, ни шагу не сделал назад.
Может быть, он в окопе один оставался,
Прикрывая собой отступавший отряд,
Может, в грохоте хриплом немецких орудий
Батальон за собою в атаку повел…
Только он не вернулся, как многие люди –
Те, кто с этих боев никогда не пришел.
Пусть нам дорого слишком досталась свобода,
Тем ценнее она для живущих сейчас.
И листок пожелтевший – забытое фото –
Будто памятник всем, кто сражался за нас.
Они отдали жизни, чтоб мир продолжался,
Наступала весна, было пение птиц,
Чтоб мальчишка другой в объектив улыбался
И смущенно глядел из-под длинных ресниц.
Наталья Болдырева - Болдык
«Странный
дуэт»
Чуть прикасаясь губами к засохшему хлебу,
Запах знакомый вдыхая до чёрных кругов,
Девочка в парке стояла -
с глазами - в полнеба! -
Тихо дрожа от мороза, без слёз и без слов.
Из темноты незаметно щенок появился,
Вытянул морду и, глядя ей прямо в глаза,
Нет, не скулил - он как будто бы Богу молился,
Воздух глотая, и взглядом по хлебу скользя...
Глянула вниз, по-старушечьи губы поджала,
В зябкой ладони зажав драгоценный кусок,
Бросилась в сторону и, как могла, побежала...
Спал Ленинград.
А чужой, ненавистный щенок
Лёг на живот и пополз по январскому снегу,
Жалко скуля, и надеясь беглянку догнать.
Та поскользнулась на льду и упала с разбегу,
Несколько раз попыталась подняться и встать,
Но, обессилев, вздохнула, свернулась клубочком,
Вспомнила бабушку, деда, сестрёнку и мать,
Крепко вцепившись в тот самый, заветный, кусочек,
Нет, не заплакала - Пушкина стала читать.
В воздухе таяла, таяла музыка строчек.
Злая луна почему-то мерцала свечой...
К жизни вернул её маленький тёплый комочек,
Громко сопел он и тыкался носом в плечо.
Из-под ресниц покатились солёные льдинки,
Тонкие руки на ощупь упрямца нашли,
Хлеб разломили и дали ему половинку,
К сердцу прижали и этим от смерти спасли...
Чуда не вышло. Нева подо льдом клокотала!
Но никого не шокировал странный дуэт:
Мёртвая девочка тихо спала у вокзала
С мёртвым щенком на руках. Занимался рассвет...
Бессмертный Полк
Лора Тасси
Во времена последних ветеранов,
Когда герои стали не нужны,
Опять бушует ветер непрестанно
И отголоски слышатся войны.
Кричат, что наш народ не победитель,
Он-оккупант, он никого не спас...
Теперь должны мы прадедов стыдиться,
В день праздника не поднимая глаз.
Должны подростки следовать примеру
(Не зря в России любят дураков)
Тех, кто выходит чествовать Бандеру
И ленточки срывать со стариков.
Стирает время память, судьбы, лица,
И где-то в пропаганде знают толк.
Но острой костью в горле заграницы
Идёт по городам Бессмертный Полк.
Глядят сурово юноши с портретов,
Безусые, огнём опалены...
И правнук станет старше этим летом
Курсанта, не пришедшего с войны.
Там самолёты разрезали небо
На синие и чёрные холсты.
И ждали, словно манну, крошку хлеба,
Но падали лишь бомбы с высоты.
Там Бухенвальд, там дети Ленинграда,
Там выжженная чёрная трава...
И это все забыть сегодня надо
Живущим и не помнящим родства.
Уже твердят, что День Победы - лишний,
Дай повод поглумиться над людьми.
Но посмотри на рыжего мальчишку,
Обычного мальчишку лет восьми.
На нем пилотка. Он сегодня счастлив,
В одной руке сжимая ордена.
Другой - прижат поближе к сердцу прадед:
Богата на дожди у нас весна.
За мир, за радость детства, за Победу
Пройдёт планету вдоль и поперёк.
И прадед улыбается с портрета,
А значит, будет жить Бессмертный Полк!
Тихвин,
14 октября 1941 года
Они были уже далеко от блокады –
Вывозимые в тыл ленинградские дети.
Где-то там, позади артобстрелов раскаты,
Вой сирен, стук зениток в прожекторном свете,
Надоевшие бомбоубежищ подвалы,
Затемненных домов неживые громады,
Шёпот мам на тревожном перроне вокзала:
"Будет всё хорошо, и бояться не надо!..."
А потом путь по Ладоге, штормом объятой,
Волны, словно таран, били в баржи с разгона.
Наконец, твёрдый берег – уже за блокадой!
И опять пересадка, и снова в вагоны.
Они были уже далеко от блокады,
Всё спокойней дышалось спасаемым детям,
И стучали колёса: "Бояться не надо!
Бояться не надо! Мы едем! Мы едем!"
Поезд встал, отдуваясь, на станции Тихвин.
Паровоз отцепился, поехал пить воду.
Всё вокруг, как во сне, было мирным и тихим...
Только вдруг крик протяжный за окнами: "Воздух!"
"Что случилось?" – "Налёт. Выходите быстрее!.." –
"Как налёт? Но ведь мы же далёко от фронта..." –
"Выводите детей из вагонов скорее!.."
А фашист уже груз сыпанул с разворота.
И опять свист и вой души детские рвали,
Словно дома, в кошмарной тревог круговерти.
Но сейчас дети были не в прочном подвале,
А совсем беззащитны, открыты для смерти.
Взрывы встали стеной в стороне, за домами.
Радость робко прорвалась сквозь страх: "Мимо! Мимо!"
И душа вновь припала к надежде, как к маме –
Ведь она где-то рядом, неслышно, незримо...
А над станцией снова свистит, воет, давит,
Бомбы к детям всё ближе, не зная пощады.
Они рвутся уже прямо в детском составе.
"Мама!.. Ты говорила: бояться не надо!.."
Есть на тихвинском кладбище, старом, зелёном,
Место памяти павших героев сражений.
Здесь в дни воинской славы склоняются знамёна,
Рвёт минуту молчанья салют оружейный.
А в другой стороне в скромной братской могиле
Спят погибшие здесь ленинградские дети.
И цветы говорят, что о них не забыли,
Что мы плачем о них даже в новом столетье.
Помолчим возле них, стиснув зубы упрямо,
Перечтём вновь и вновь скорбный текст обелиска,
И почудятся вдруг голоса: "Мама! Мама!
Приезжай, забери нас отсюда! Мы близко!.."
(А. Молчанов)
Солдатский треугольник
Татьяна Лаврова -Волгоград
Помятый пожелтевший треугольник,
Листок тетрадный в клеточку, простой.
Кривые строки по сердцу – так больно,
Написаны мальчишеской рукой:
- Везут на Запад. Нас в вагоне много.
Мальчишки все, такие же, как я.
Беседуем, чтоб скоротать дорогу.
Здесь все свои, мы как одна семья.
Ты не грусти, маманя, мы ж пехота!
За Родину, за братьев, за отцов
Мы повоюем, верь. А жить охота!
Но за тебя я жизнь отдать готов!
Ну, всё, целую. Станция. Здесь почта.
И снова в путь, чтоб встретиться с врагом.
Храни, Господь! Жаль, некому помочь-то…
Вот я вернусь, и будет всё ладОм.
Письмо ушло, а поезд под бомбёжку
Попал всего лишь через два часа.
Тела, припасы, котелки и ложки…
И сгустки крови в светлых волосах…
А фронт далёко, здесь не поле боя,
Здесь братская могила… Сотни душ.
И только ветер по погибшим воет,
Да вороньё спешит сорвать свой куш…
Помятый пожелтевший треугольник
За образами. Нет ему цены.
Кривые строки по сердцу – так больно…
Как весточка проклятой той войны…
Клубочек
Татьяна Лаврова -Волгоград
Клубочек тихо прячется в ладонях,
Мелькают пальцы, скручивая нить.
И мысли в такт, как с водопоя кони,
Бегут вперёд, их не остановить.
В очках немодных, в стареньком халате
Сидит старушка, молча, у окна.
Неяркий свет, тепло и тихо в хате.
То вяжет, то прядёт и всё одна.
А ведь бывало шумное веселье,
Сыны и дочки, мужнин добрый взгляд.
Рукастый, сноровИстый, всё при деле.
Война взяла, не возвратив назад.
Сыночки спят в могилах по России.
От Волги до границы дружно шли.
- Ты жди, маманя, - в письмах всё просили,
Да в Польше под Варшавой полегли.
Дочь среднюю в чужбину проводила.
Семнадцать было, только расцвела!
Да только и её война сгубила…
- Не доглядела я, не сберегла.
А губы шепчут имена и даты.
Перед глазами младшая стоит,
Растерзанная вражеским солдатом…
Сколь лет прошло, а сердце всё болит.
Клубочек тихо прячется в ладонях,
Мелькают пальцы, скручивая нить.
- Устала я. Душа болит и стонет.
Устала мать за деток своих жить.
Девочка, прошедшая войну
Татьяна Лаврова -Волгоград
Девушку, совсем ещё девчонку,
С мягкою улыбкой после сна,
В скромном платье, с бАнтами и чёлкой
Увела безжалостно война.
Ужас, кровь и грохот канонады,
Госпиталь, походный медсанбат...
Твёрдо знала девочка, что надо
Боль перетерпев, спасать солдат.
Маленькими ловкими руками
Бинтовала раненых, слепых.
Сколько писем написала мамам
За безруких пареньков седых.
На шинели ордена, медали,
Выправка военная и стать.
Только деток руки не держали,
Не успела деток нарожать.
Всех, кто дорог был, любим и близок,
Забрала разлучница-война.
Пожелтевший обгоревший снимок:
Два солдата в форме и она.
Предлагали сердце, душу, руку.
Жизнь, как в сказке, счастье чередой.
Да лежит один в Великих Луках,
А под Сталинградом спит другой.
И стоит в печали одинокой
Слушая ночную тишину,
Ставшая седою раньше срока
Девочка, прошедшая войну.
Не забывайте, люди, о войне!
Светлана Овсюк
Не забывайте, люди, о войне!
Пред выжившими – головы склоняйте!
Героев павших молча вспоминайте,
В минуты скорби, стоя в тишине.
Не забывайте, люди, страшный день,
Когда земля от взрывов содрогнулась,
И чёрными фонтанами взметнулась,
И тёмная над миром встала тень.
Не забывайте, люди, тех солдат,
Что отстояли у врага Отчизну,
Что в землю полегли во имя жизни
И не вернутся им уже назад.
Не забывайте, люди день когда,
Салют Победы взвился над страною.
И озаряя белый свет собою,
Он в памяти остался навсегда!
Не забывайте, люди о войне!
Пред выжившими, – головы склоняйте!
Героев павших, молча вспоминайте
В минуты скорби, стоя в тишине.
Ещё у земли не зажили все раны...
Мерщий Галина
Ещё у земли не зажили все раны,
Лесами окопы не все заросли.
И живы ещё той войны ветераны -
И низкий поклон им, до самой земли.
Досталась победа ценой дорогою -
В обнимку со смертью ходили не раз.
За Родину жизнь отдавали герои,
За мир и за солнце, что светит для нас.
В бессмертном полку бесконечной колонной
Потомки идут тех погибших бойцов,
С войны не вернувшихся, их миллионы,
Братишек, сестрёнок, сынов и отцов.
Сегодня и я в той колонне шагаю
С портретом отца... Он вернулся домой
Из ада войны в дни победного мая,
Израненный весь, но живой.., но живой...
Ночами кричал он во сне и в атаку
Срывался с постели, грозя костылём.
И кружку в окно он швырял, как гранату:
"Ни шагу назад! За Отчизну умрём!"
Катилась слеза по щеке его бледной -
Товарищей вспомнив, не плакать не мог...
Стирала бинты моя мама усердно
И раны лечила прострелянных ног...
А раны душевные время лечило.
И память порой не давала уснуть...
Не могут забыть ветераны, что было.
Потомок! И ты никогда не забудь!
Июньский тот рассвет... перед войной
Мерщий Галина
Шёл сорок первый год...Начало лета.
Обилье утренних, хрустальных рос.
Звенели косы в тишине рассвета -
С рассветом начинался сенокос.
Тускнели звёзды в мирном поднебесье,
Вдали над лесом розовел Восток.
Лилась над полем жаворонка песня,
По сонным травам веял ветерок.
И кланялись пшеничные колосья -
Катилась полем лёгкая волна...
И донеслись вдруг взрывов отголосья -
Перечеркнула ЭТО всё ВОЙНА!
Уже клубились чёрным дымом дали.
Звала Отчизна-мать сынов на бой...
И голос Левитана, крепче стали,
Звенел в сердцах натянутой струной.
Одна беда коснулась разных судеб,
И стала всем Война одной Судьбой...
Спасённый Мир вовеки не забудет
Июньский тот рассвет...перед войной...
Ленинградец
Сергей Сухонин
Сегодня не бомбили, и с ласкового неба
Вдруг музыкой упала тишина,
Да только не согреться, и нет ни крошки хлеба.
Блокада. Бесконечная зима.
Карандаша огрызок я взял из под подушки,
Он, неприметный, в печке лишь чудом не сгорел,
И на листке последнем рисую я осьмушку..
Нет, полбуханки хлеба – уж очень есть хотел.
Хотя, наверно, мог бы и целую буханку
Нарисовать украдкой, но страх меня берет.
Куда мне, первоклашке, с гранатою под танки,
А значит – иждивенец я, а значит – лишний рот.
А хлеб-то получился почти как настоящий,
Я даже запах чую с морозом пополам.
Нет ничего вкуснее, и ничего нет слаще,
Чем он ржаной, промерзший кусок на двадцать грамм!
Но, что же я любуюсь один таким богатством?
С сестренкою и мамой разделим мы обед.
Я в валенках, шатаясь, иду к большой кровати
По голому бетону, где раньше был паркет.
А на кровати этой, под рваным одеялом,
Они спят крепко-крепко уже…четыре дня.
Я прислонился к спинке, и хлебную бумагу
Делю на маму с Катькой, а так же на меня.
Все поровну, все честно, я на кровать их доли,
Законные их доли тихонько положил…
Но мама ведь большая, и ей бы дать поболе,
А маленькая Катька совсем лишилась сил.
И, треть свою, помешкав, я снова разрываю
Напополам, хоть это мне душу бередит,
Потом к ним забираюсь, и долго засыпаю,
Боясь пошевелиться, и Катьку разбудить…
Прошу прощения за крупный шрифт. Побоялась редактировать.
Тэги:
Конкурс чтецов,
Стихи о войне,
Стихи к Дню Победы
