|
Я.А. Коменский
ОБ ИСКУСНОМ ПОЛЬЗОВАНИИ КНИГАМИ –
ПЕРВЕЙШИМ ИНСТРУМЕНТОМ РАЗВИТИЯ ПРИРОДНЫХ ДАРОВАНИЙ
(Из речи, произнесенной в большой аудитории Патакской школы 28 ноября 1650 г. перед началом занятий)
Стремящийся к учености должен ценить книги выше золота и драгоценных камней; ни днем, ни ночью не выпускать их из рук; извлекая из них отборный цвет мудрости, переносить его в ульи собственных познаний и не оставаться в неведении о том, как прекраснейшим образом использовать эти отовсюду почерпнутые сокровища мудрости <…>.
Словно задушевные друзья, они охотно беседуют с нами, и, искренне, открыто, без обмана рассказывая по нашему желанию о чем угодно, учат нас, наставляют, ободряют, утешают и как бы зримо являют нам самые далекие от наших глаз вещи. О, дивное могущество книг, их величие и чуть ли не божественная сила! Не будь книг, дикарями были бы мы все и невеждами, не хранили бы никакой памяти о событиях прошлого, не знали бы ни божественной, ни человеческой науки. Если бы что и оставалось, то лишь сказки и предания, тысячекратно переиначиваемые непостоянством бродячей молвы. О, этот Божий дар человеческому уму – книги! Нет вещи, лучше них поддерживающей жизнь памяти и ума. Не любить их – значит не любить премудрость <…>. Итак, остережемся этого! И поскольку с помощью книг многие научились даже вне школы, а без книг никто не научится даже и в школе, то, если мы любим школы, будем любить и книги, душу школ, которые без одушевления книгами мертвы.
Я сказал об уважении к книгам. Но мало предпочитать их золоту и хранить пуще сокровищ; ибо от спрятанного сокровища какой толк? Книги надо еще и читать, откапывая скрытые в них клады премудрости и вынося их на свет, на пользу всем <…>..
Если все прочесть невозможно (особенно с тех пор, как безбрежно разросся книжный потоп), то хоть большую часть. А если и это не дано, то как можно больше хороших; и если уж совсем мало – то лучших <…>.
Но мало читать книги, их надо читать внимательно, отмечая и выписывая главное. Отмечая в самой книге, если она твоя; выписывая или делая выдержки – все равно, твоя она или чужая. Отбирать полезнейшее – дело такой важности, что немыслим толковый читатель без умения отбирать. (В самом деле, ведь ученым тебя делают не книги, а их изучение.) Единственный надежный плод чтения – усвоение прочитанного, выбор полезного. Поистине только это обостряет внимание, держит ум в напряжении, запечатляет воспринятое в памяти и озаряет ум каждый раз все более ярким светом.
Не пожелать выделить из книги ничего – значит все пропустить. Полагаться на одну память – все равно что писать по воде, потому что память наша крайне зыбка и много вбирает в себя такого, что тут же и выпускает, если ей не помочь оградой письма <…>.
Так что же, спросишь ты, надо отбирать и извлекать? Отвечаю. Вопрос этот не слишком мудреный. Пиши все, что сочтешь для себя новым, доселе не известным; все, что сочтешь прекрасным и могущим тебе когда-нибудь пригодиться, будь то слово, или фраза, или целый период, или повествование; все, что блеснет перед твоими глазами, словно драгоценный камешек. Некоторые выписывают только нужное им для занятий <…>. мы, рекомендуя занятия всеобъемлющие, советуем из любой книги, какая попалась под руки, отбирать и собирать все достопамятное.
«А каким образом?» – спросят меня <…>. Простейший способ – пользоваться дневниками, т. е. книжками, куда ты постоянно будешь записывать все прекрасное из прочитанного, услышанного, увиденного в этот день, а то и из пришедшего тебе на ум. Так, просматривая дневник, ты будешь с удовольствием видеть, насколько продвинулся за каждый день. Но запомни: дневник этот следует снабдить алфавитным указателем, чтобы при поисках нужного он тебе подсказал, где что записано, и помог тотчас разыскать. Поскольку эта твоя сокровищница день ото дня будет расти, и расти до бесконечности, окажется невозможным вспомнить, куда что занесено, без перечня обширных твоих богатств. Если же хочешь все-таки обойтись без перечня и тем не менее держать свои сокровища на строгом учете, составь себе пандекты, или свод, где в определенном, неизменном и известном тебе порядке будут стоять рубрики всех предметов и куда ты сможешь разносить понятия, фразы, суждения, повествования и все, что придется <…>.
Воистину могу сказать о себе то, что сказал о себе философ Сенека: «Прямой путь, поздно и в утомительных блужданиях найденный, я показываю другим!». Неужели вы, кому этот путь открывают не поздно, а как раз вовремя, не потрудитесь вступить на него? Не будете жадно впитывать содержание не только первой же хорошей книги, какая попадется вам сегодня, но и других, одну за другой, начиная с этого дня и в течение всей жизни? Да будет так, милые мои, любовью к премудрости вас заклинаю: да будет так <…>.
Остерегайтесь, любезные, чтобы не случилось с вами, как с большинством смертных, которые в течение всей жизни так и не начинали мыслить! Или как с немногими, в их числе со мной, которые начинали жить лишь тогда, когда пора бы уж и на покой. Начни раньше ты, юноша, и всякий, слушающий мои советы! Начни деятельно распоряжаться своим существованием, чтобы со временем радостно наслаждаться им! Если потеряешь время в жизни, потеряешь себя самого. А потеряешь себя самого – кто тебе тебя вернет?
Мне кажется, однако, что я слышу безмолвный ропот и вижу, будто ко мне поворачиваются спиной. Иной скажет: к хорошим вещам зовешь, да трудным. Отвечаю. Надо расколоть орех, если хочешь съесть его, и кто хочет овладеть найденным кладом, должен копать. Ленящиеся копать вынуждены попрошайничать, а это очень стыдно. И не правда ли, студенческая жизнь подобна воинской службе? Так вот, римский солдат, столь победоносный в древности, считал для себя законом носить снаряжение четырех видов: первое – предметы личного пользования, второе – оружие наступательное и оборонительное, третье – кол или жердь для устройства лагеря везде, куда бы ни довелось прийти, четвертое – пищу на несколько дней. Вот хорошенькая поклажа! Но только при такой поклаже они могли побеждать. Подражай им, проходя службу в лагере Муз! Да и почему, наконец, непривычный труд должен казаться таким тяжелым? Есть достаточно примеров, и всякий сможет понять правила этой воинской службы. Да будет стыдно одаренному юноше, если он, имея при желании всю возможность, предпочтет стать рабом скудной образованности, а не благородным обладателем обширной.
Иной думает: откуда у меня возьмутся книги? Стесненные личные обстоятельства – помеха добродетелям! Отвечаю. Пока ты здесь, мой друг, тебе может с избытком хватить библиотеки этой школы, которую мы постараемся еще и пополнить в меру возможного. <…>
Я.А. Коменский. – М.: Издательский Дом Шалвы Амонашвили,
1996. – С. 120-128. – (Антология гуманной педагогики).
|
| 
Источник: Книга - душа образования
|
|
