Десять шестидесятников о своей молодости
Несоветская философия в СССР
Режиссеры, писатели, артисты и
общественные
деятели размышляют о консервах, брюках,
водке, гигиене, свободе и
других важных для
1960-х вещах
Выдержки из воспоминаний
Разговор Полина Еременко
Генри Резник (р. 1938), адвокат
Об абстракционизме и партии
Меня пригласил секретарь
парторганизации для беседы.
Говорит: «Генри Маркович, вы такой у нас
активный,
выдающийся спортсмен, пора в
партию». Я отвечаю:
«Спасибо, огромное, но я не смогу».
«Почему?»
«А я, - говорю, - считаю, что
недостоин. Не могу перед
партией быть неискренним и
откровенно вам сознаюсь:
мне нравится абстрактная
живопись». Вы не представляете,
какой ужас родился в его глазах.
Ведь недавно Хрущев
устроил погром выставки
современного искусства
в Манеже.
А я продолжаю: «Понимаю, что это
нехорошо. Но ничего
с собой поделать не могу!» Напряг
свои познания скудные:
Пикассо, «голубой» период,
«розовый» период. Так я от
членства в КПСС избавился.
Юрий Мамлеев (р. 1931), писатель,
драматург, поэт, философ
О гуманитарном
Я получил лесотехническое
образование, потому что это
было просто. В школе я проявлял
себя в гуманитарных
предметах, но учитель по физике
сказал: не стоит поступать
в гуманитарный, это опасно, лучше
получить любой диплом
инженера, и можно работать в любой
сфере. В сталинское
время было легко попасть в тюрьму
за гуманитарное.
Литература вообще была главным
оружием, потому что
влияет на русских людей всегда.
Недаром иностранцы
говорили, что русский человек
создан Достоевским.
Виктор Голышев (р. 1937), переводчик
англо-американской литературы
О технарях
В 1954 году я поступил в МФТИ,
учился до 1961-го.
Занятий было очень много, иногда
по 50 часов в неделю.
Институт был типа монастыря, что
меня очень угнетало,
потому что девушек совсем не было.
У нас в группе только
одна девушка училась, не
выдерживали они учение. Кто-то
с ума сходил: большая умственная
нагрузка.
О политике
С политикой мне все было ясно
класса с шестого: как
преподается история, география,
литература - все было
совершенно испорчено. Поэтому наше
поколение шло
в инженеры. Так что не было у нас
разговоров о политике.
И я знал, что в группе должен быть
человек, который
доносит, поэтому особо разговоров
не вел. Ну и политика
меня не касалась, это было далеко.
У меня были свои
проблемы. Я огорчался, что мне не
нравятся две трети наук,
которые я учу.
О бедности
Я ходил в папином старом пиджаке,
пока локти не протер,
я его носил года два. И в каких-то
лыжных штанах. Но так
все тогда одевались. Хотя у меня
семья не бедная была:
отец был начальником главка в
автотракторном министерстве.
Мы втроем жили: отец, бабка и я. Я
с бабкой в одной
комнате жил. Мама отдельно жила, в
том же доме, но
другом подъезде. Она к нам в гости
ходила, и я к ней.
Между родителями отношения
сохранились человеческие,
несмотря на развод.
О стилягах
Меня изумляло: когда какой-то
человек стал в институте
в узких брюках ходить, его
обличили в стенгазете.
До сих пор помню его фамилию.
Послевоенная жизнь
довольно аскетическая была.
И непонятно было, почему так
озабочены люди штанами.
А еще надо было носить кок. И
белое кашне -
и на «Бродвей», улицу Горького.
Мне не казалось, что те, кто это носит,
дураки, просто это
не для меня. Никем другим тебя это
не сделает.
О кулуарных разговорах
Это теперь кажется, что
обязательно должны были быть
разговоры. А их не было! Все
понятно было, и обсуждать
было нечего. Ну, я точно скажу,
что ничего в институте мы
никогда не обсуждали. У меня в
группе, например, учился
кореец из Средней Азии.
Только на последнем курсе узнали,
что у него, оказывается,
отец сидел. Не интересовались.
Потому что политика
происходила с одной стороны, а ты
жил с другой.
О коммунизме
Выпустили из лагерей выживших -
это было главное.
Некоторых я знал. Некоторых сажали
еще на моей памяти,
ни за что. Оттепель касалась
интеллигентных людей
в основном. А я наблюдал, что
устроили в провинции.
Я как раз был в Тарусе в это
время: жратвы никакой
не было, только консервы молдавские.
И денег тоже
не было. Ели какую-то фасоль.
Хрущев начал борьбу
с частной собственностью, потому
что к коммунизму
сильно рвался. Куры, гуси исчезли,
коров запретили пасти
где попало. Так что, с одной
стороны, книжки и выставки,
а с другой - ужесточение. У меня
приятели на радио
работали, у их просто хохма была -
«до коммунизма
осталось 864 дня», потом - 863.
Каждое утро они так
начинали. Никто в это не верил,
конечно.
Леонид Юзефович (р. 1947), писатель,
историк, сценарист
Об анекдотах
Из анекдотов, которые рассказывали
в школе, помню
только серию про Пушкина и
Лермонтова.
В этом школьном фольклоре они
учились в одном классе.
Первый был озорник и пройдоха, а
второй - простак, его
жертва. Анекдоты бывали довольно
неприличные.
Пушкин запросто мог сочинить
матерный стишок.
Мог громко пукнуть на уроке и
сделать так, чтобы учитель
наказал за это Лермонтова.
О галстуке как социальном маркере
О благосостоянии семьи можно было
судить
по пионерскому галстуку. Были
сатиновые галстуки,
а были шелковые. Шелковый -
светло-алый.
Его показывают в фильмах про
Советский Союз,
но такой галстук носили обычно
дети обеспеченных
родителей или самые аккуратные
девочки.
У большинства детей галстуки были
сатиновые,
более темные. Их нельзя было завязать
аккуратным узлом,
узел всегда немного морщился. Наша
семья считалась
обеспеченной, отец был начальником
ствольного цеха,
но я отказывался носить шелковый
галстук.
У мальчиков это считалось
постыдным. Вообще носить
новые красивые вещи было стыдно,
потому что стыдно
было быть богатым. Существовал
такой розыгрыш - тебе
говорят: «Cкажи „чайник“», ты
послушно повторяешь:
«Чайник». А в ответ: «Твой отец -
начальник! Ха-ха-ха!»
Почетнее было происходить из
пролетарской семьи,
но материально, конечно, сыну
начальника цеха жилось
лучше, чем сыну токаря или
фрезеровщика.
Впрочем, их разница в доходах и
образе жизни была
не слишком велика. Моя мама,
будучи врачом, глазным
хирургом, стирала дома в корыте, а
полоскать ходила
на ключ. Я ей помогал. Воскресными
вечерами на нашем
ключе полоскали белье женщины из
разных социальных
слоев, это был своего рода женский
клуб.
Владимир Войнович (р. 1932), писатель
О жилищных условиях
К 1960 году мы с женой и дочкой
поселились в семейном
общежитии. Это выглядело так: в
одной комнате жили две
семьи. Семья из пяти человек жила
у окна, а мы - у двери,
и они через нас ходили. Из
имущества у нас была широкая
кровать, кухонный стол и две
табуретки. Мы ссорились
с соседями, только когда я курил.
Я тогда не понимал,
что это вредно и может кому-то
мешать.
О фельетонах
Я сначала устроился в газету, она
называлась «Московский
водопроводчик». Газета была
многотиражная, орган трестов
«Мосводопровод» и
«Москанализация». Я там писал
фельетоны. Темы были разные: я
помню, как писал,
например, про лабораторию, в
которой исчез весь спирт.
По истечении испытательного срока
меня выгнали,
но не потому, что я его не
выдержал, а потому, что
управляющему нашим трестом
понадобилось устроить
в газету своего племянника.
О пиве
Я дружил с Беллой Ахмадулиной и с
еe мужем Борисом
Мессерером. И они как-то пришли ко
мне, а я достал воблу!
А воблу просто так не едят, еe
едят с пивом. Мы пошли
с Борисом по окрестностям искать
пива. Обошли все
магазины, но нигде нет пива. А тогда
пиво было всего трех
сортов: «Жигулeвское»,
«Московское» и «Рижское».
И никакого нет. И мы сидим так,
приуныли, жарко, пива
хочется. Вдруг появляется подруга
Беллы Люля, которая
жила в Италии, и у нее муж был
итальянец. Она вошла
и не успела сказать «здрасте», как
мы закричали: «Давай
немедленно в „Берeзку“ (такой
магазин был для иностранцев)
и без пива не возвращайся!» Просто
выгнали еe из дома,
и через какое-то время она
принесла нам ящик пива.
Это была радость! Сейчас вот у
людей нет таких радостей.
О глушилках
Тогда были очень популярны «Голос
Америки», «Немецкая
волна», Би-би-си, радио «Свобода».
Их глушили.
Когда включаешь, то в радио такой
звук «бу-бу-бу-бу-бу»,
и надо было ходить с
радиоприемником по квартире
и прикладывать его к батарее,
переворачивать вниз
антенной. Так лучше звук почему-то
шел. За городом лучше
было слышно. Некоторые даже
специально выезжали
за город. Так мы узнавали, что
происходит на Земле.
Следующие пять авторов - в продолжении
или смотрите полный материал на сайте