В эти прадничные дни много пишут об учителях. Мне очень понравилось, как выпускница соседней школы написала о своем любимом учителе:
Я была непоседливым, невнимательным ребенком, но на
уроках Лидии Ивановны Рочевой всегда была железная дисциплина, которую своей
мягкой рукой легко уже не один учебный год держала хрупкая учительница русского
языка и русской литературы. Ее немного боялись, и очень сильно уважали – звук
ее каблучков до сих пор слышат притихшие школьники. Школьники, которым
посчастливилось попасть в тот 11-й кабинет.
Я до сих пор не знаю, как так вышло, что у шумной и
недисциплинированной меня случилась любовь с первого урока со строгой,
требовательной филологиней. Но именно этот первый урок выстроил мою последующую
жизнь на долгие годы.
Ее слушались беспрекословно. В кабинете была глухая
тишина, если не дай Бог часть класса не прочитала заданное на предыдущем уроке
произведение. Но если текст освоили все – дискуссии продолжались и после урока.
На перемене никто не вскакивал со своих мест – обсуждение, «кто прав, а кто
виноват» разгорались часто. Это были не подростковые конфликты, а жаркое
обсуждение героев, или этимологии слов. Тема могла растянуться на несколько
дней, периодически всплывая в беседах с одноклассниками. Так, например, мы до
следующего урока русского языка обсуждали ударение и склонение слова
«аэропорт».
В старших классах мы начали работать в группах –
писать стихи, делать презентации для поэтических направлений «Серебряного
века». Не проходило ни одного урока, чтобы мы не учились создавать что-то
новое. Каждые 45 минут заканчивались не только усвоением новых знаний по
предметам, но и пополнением копилочки с житейской мудростью. В один из дней она
сказала, что уроки литературы – главная дисциплина не только по знакомству с творчеством
классиков, но и по привитию моральных и этических ценностей. Оглядываясь назад,
я понимаю, насколько это замечание было верным.
Чем старше мы становились, тем ближе у класса были
отношения с учителем русского. У нас были общие шутки, обсуждение насущных тем.
Позже кто-то из одноклассников даже стал приходить и просить у нее совета,
столкнувшись с какими-то своими, подростковыми проблемами. Я думаю, так делал
не только наш класс, многие шли и идут к ней за поддержкой.
Я не хочу обижать остальных своих учителей, но в
какой-то момент все они померкли по значимости для меня. Кажется, в классе 8-м
остальные предметники стали это понимать, и на меня, шебутную, жаловаться не
маме. Лидия Ивановна улыбаясь, журила меня, сидящую за первой партой. «Алла, почему
же все жалуются мне на тебя». И какое-то время я сидела на физике или алгебре
смирно.
В том же восьмом классе стало окончательно понятно –
эта почти сакральная связь меня и моего любимого учителя предопределит мою
будущую профессию.
Дальше были сочинения, которыми она восхищалась,
победы на предметных олимпиадах, мое нетерпение на каждом уроке литературы, я
буквально вскакивала со стула, чтобы ответить. Лидия Ивановна научила меня
видеть текст. Работать с текстом, анализировать прочитанное, чувствовать его.
Она научила меня писать.
Разумеется, получив диплом, я пошла на филфак
педагогического института – продолжить дело своего любимого учителя. И я хотела
стать педагогом. На практике стало понятно, что планка так высока, а быть
учителем хуже, чем Лидия Ивановна, я не хочу. Глядя на ситуацию теперь, я
понимаю, что просто струсила…
Но все было не зря. Уроки литературы, 5 лет на
филфаке. В 23 я стала журналистом. Буквально: я получаю зарплату за то, чему
научила меня Рочева Лидия Ивановна.
Сначала был белый лист. А потом я встретилась с ней.
И написала тысячи текстов. Разных. Какие-то помогали людям, давали важную
информацию, какие-то веселили их. Но в каждом из этих текстов есть буква,
посвященная ей.
Я не забуду первый ваш первый урок. Я не забуду
последний, на котором ревел весь класс. Спасибо за то, что на чистом листе
появились эти прекрасные строчки – посвящается любимому учителю"
