Гений Гумилёва!

Гений Гумилева!

 

Насколько гениальна поэма «Дракон»! Расстреляли Коленьку коммунисты, и мы так и не узнаем насколько далеко и глубоко зашла в инсайте и в роковом предвидении его замечательная душа…

Знал ведь, друг дорогой, и о букве начертанной жрецом Лемурии и о Слове… и о…

Иначе не написал бы:

 

Освежив горячее тело

Благовонной ночною тьмой,

Вновь берется земля за дело

Непонятное ей самой.

Наливает зеленым соком

Детски-нежные стебли трав

И багряным, дивно-высоким,

Благородное сердце льва.

И, всегда желая иного,

На голодный жаркий песок

Проливает снова и снова

И зеленый и красный сок.

С сотворенья мира стократы,

Умирая, менялся прах,

Этот камень рычал когда-то,

Этот плющ парил в облаках.

Убивая и воскрешая,

Набухать вселенской душой,

В этом воля земли святая,

Непонятная ей самой.

…

 

И дракон прочел, наклоняя

Взоры к смертному в первый раз:

— Есть, владыка, нить золотая,

Что связует тебя и нас.

Много лет я правил во мраке,

Постигая смысл бытия,

Видишь, знаю святые знаки,

Что хранит твоя чешуя.

— Отблеск их от солнца до меди

Изучил я ночью и днем,

Я следил, как во сне ты бредил,

Переменным горя огнем.

— И я знаю, что заповедней

Этих сфер и крестов, и чаш,

Пробудившись в свой день последний,

Нам ты знанье свое отдашь.

Зарожденье, преображенье

И ужасный конец миров

Ты за ревностное служенье

От своих не скроешь жрецов.

 

8

Засверкали в ответ чешуи

На взнесенной мостом спине,

Как сверкают речные струи

При склоняющейся луне. —

И, кусая губы сердито,

Подавляя потоки слов,

Стал читать на них Морадита

Сочетанье черт и крестов.

— Разве в мире сильных не стало,

Что тебе я знанье отдам?

Я вручу его розе алой,

Водопадам и облакам;

Я вручу его кряжам горным,

Стражам косного бытия,

Семизвездию, в небе черном

Изогнувшемуся, как я;

Или ветру, сыну Удачи,

Что свою прославляет мать,

Но не твари с кровью горячей,

Не умеющею сверкать! —

 

9

Только сухо хрустнула пика,

Переломленная жрецом,

Только взоры сверкнули дико

Над гранитным его лицом

И уставились непреклонно

В муть уже потухавших глаз

Умирающего дракона,

Повелителя древних рас.

Человечья теснила сила

Нестерпимую ей судьбу,

Синей кровью большая жила

Налилась на открытом лбу,

Приоткрылись губы, и вольно

Прокатился по берегам

Голос яркий, густой и полный,

Как полуденный запах пальм.

Первый раз уста человека

Говорить осмелились днем,

Раздалось в первый раз от века

Запрещенное слово: Ом!

 

10

Солнце вспыхнуло красным жаром

И надтреснуло. Метеор

Оторвался и легким паром

От него рванулся в простор.

После многих тысячелетий

Где-нибудь за Млечным Путем

Он расскажет встречной комете

О таинственном слове Ом.

Океан взревел и, взметенный,

Отступил горой серебра.

Так отходит зверь, обожженный

Головней людского костра.

Ветви лапчатые платанов,

Распластавшись, легли на песок,

Никакой напор ураганов

Так согнуть их досель не мог.

И звенело болью мгновенной,

Тонким воздухом и огнем

Сотрясая тело вселенной,

Заповедное слово Ом.

 

11

Содрогнулся дракон и снова

Устремил на пришельца взор,

Смерть борола в нем силу слова,

Незнакомую до сих пор.

Смерть, надежный его союзник,

Наплывала издалека.

Как меха исполинской кузни,

Раздувались его бока.

Когти лап в предсмертном томленьи

Бороздили поверхность скал,

Но без голоса, без движенья

Нес он муку свою и ждал,

Белый холод последней боли

Плавал по сердцу, и вот-вот

От сжигающей сердце воли

Человеческой он уйдет.

Понял жрец, что страшна потеря

И что смерти не обмануть,

Поднял правую лапу зверя

И себе положил на грудь.

 

12

Капли крови из свежей раны

Потекли, красны и теплы,

Как ключи на заре багряной

Из глубин меловой скалы.

Дивной перевязью священной

Заалели ее струи

На мерцании драгоценной

Золотеющей чешуи.

Точно солнце в рассветном небе,

Наливался жизнью дракон,

Крылья рвались по ветру, гребень

Петушиный встал, обагрен.

И когда без слов, без движенья,

Взором жрец его вновь спросил

О рожденьи, преображеньи

И конце первозданная сил,

Переливы чешуй далече

Озарили уступы круч,

Точно голос нечеловечий,

Превращенный из звука в луч…

 

Однако знание осталось. Мне кажется, что я сам вижу, как последние иерофанты некогда великого, но уже почти сломленного Египта, предвидя фатальное вторжение врагов, обсуждают главный вопрос – кому доверить тайное знание.

Многие из них говорили так:

--Порок множится, застилает землю и извращает умы, скоро враг займет наши земли, осквернит и уничтожит храмы, пора нам подумать о сохранности Закона тайн вечности и вечных тайн Мироздания. Куда, как и кому, мы сможем передать – ЗНАНИЕ? На кого мы можем опереться?

Давайте передадим тайны Закона самым разумным и добродетельным мужам нашей страны, с тем, что бы они укрылись и сберегли сакральную мудрость.

Тогда выступил главный иерофант и сказал:

--Мужей добродетельных мало, они все уже стары и слабы, а люд же порочный – силен и вездесущ. Однако истинная мудрость не боится порока. Давайте передадим священный закон пороку, сделав из Закона – игральные карты, где в символах и ярких картинках смешаем секрет.

 

Так родились карты Таро, где каждая карта это зашифрованная книга мудрости на сотни страниц. И с той поры, исполняя их волю, но, не сознавая этого, порочные люди предаются карточному азарту, а гадалки раскладывают загадочный свиток Закона, даже не подозревая об этом.

Однако иерофаны древности оказались правы. Порок, не смотря на некоторые искажения, сохранил и размножил эти карты-картинки, чем весьма способствовал распространению знаний об их древней символике, что, в конце концов, приведет к полной дешифровке ведического Закона Рода. Можно сказать, что это уже произошло…

Жаль Гумилёв не дожил, но дожил его «дракон»!

 

Мир когда-то был легок, пресен,

Бездыханен и недвижим

И своих трагических песен

Не водило время над ним.

 

А уже в этой тьме суровой

Трепетала первая мысль,

И от мысли родилось слово,

Предводитель священных числ.

 

В слове скрытое материнство

Отыскало свои пути: —

Уничтожиться как единство

И как множество расцвести.

 

Ибо в мире блаженно-новом,

Как сверканье и как тепло,

Было между числом и словом

И не слово и не число.

 

Светозарное, плотью стало,

Звуком, запахом и лучом,

И живая жизнь захлестала

Золотым и буйным ключом.

 

2

Скалясь красными пропастями,

Раскаленны, страшны, пестры,

За клокочущими мирами

Проносились с гулом миры.

 

Налетали, сшибались, выли

И стремительно мчались вниз,

И столбы золотистой пыли

Над ловцом и жертвой вились.

 

В озаренной светами бездне,

Затаил первозданный гнев,

Плыл на каждой звезде наездник

Лебедь, Дева, Телец и Лев.

 

А на этой навстречу звездам,

Огрызаясь на звездный звон,

Золотобагряным наростом

Поднимался дивный дракон…

 

Дожил до наших времен и текст на памятнике побуду Руси - Бусу Белояру:

О-ом! Боже! Ом!

О-ом хайэ! О-ом хайэ! О-ом хайэ!

О-ом хайэ! О-ом хайэ! Побуд!

О-ом хайэ! Побуд! Cap!

Верьте! Cap Ярь Бус - Богов Бус!

Бус - Побуд Руси Божей! -

Боже Бус! Ярь Бус!

 

5875, 31 лютеня. (368 год н.э. 21 марта.)

 

Надеюсь, что ваши души откликнулись!

С ЛЮБОВЬЮ,
СЕ