На Пискаревском кладбище
У входа на кладбище – Вечный Огонь
По белому снегу распластан.
Я робко ему протянула ладонь,
Сказала негромкое:
«Здравствуй».
И бледного пламени жадный язык,
Как волю почуявший пленник,
Рванулся навстречу, к ладони приник,
Качнулся – и пал на колени.
Змеилась поземка над зыбью могил,
Коробили скорбные звуки.
И сполох догадки мой ум озарил,
Как пламя – озябшие руки.
Кольнув, пробежал по спине холодок…
О пламя с глазами страдальца!
Я вижу в тебе золотой завиток,
Вконец исхудавшие пальцы,
Я вижу глубокие впадины щек,
Огромные кости суставов,
Я вижу их – живших, не живших еще,
Которых в ту зиму не стало.
…Пришли экскурсанты. Уютным кольцом
От ветра Огонь заслонили,
И он присмирел с просветленным лицом,
Как будто его подменили.
Как ровно, как ласково он трепетал!
Как ясно заглядывал в души!
И словно бы наши черты обретал,
По-нашему сдержанно слушал.
Но – время…
О как он рванулся всугонь!
Как начал по снегу метаться!
…Нам тоже, нам тоже, товарищ Огонь,
Не просто с тобой расставаться.
Всугонь – вдогонку, следом (обл.)
|