|
Тайны наших лесов – 4
Свой рассказ о сплошном лесном массиве, расположенном в южной части нашего района (См. «Тайны наших лесов – 1, 2, 3») я решил дополнить информацией о так называемых австрийских вырубках.
События эти происходили 100 лет назад и связаны они были со строительством железной дороги Котельнич – Нижний Новгород протяженностью 300 км. После составления проекта строительства началась активная подготовительная работа в лесу: разрубка трассы дороги, строительство жилья, производственных и вспомогательных помещений. Занимались заготовкой неисчислимого количества деревянных шпал, столбов. На все это требовалось десятки тысяч кубометров делового леса и множество рабочих рук.
В то время шла война (первая мировая), появились пленные, в нашем случае – австрийские пленные. Пленных и стали привлекать на лесозаготовки. В нашей местности они рубили делянки в лесах в районе деревень Кроты, Высока, Патруши. Поэтому вырубки эти и стали называть «австрийскими».
Я бывал на этих уже заросших лиственными породами вырубках. Вырубки, как вырубки: шириной 100 метров, в длину – до одного километра, как и в наше время. Долгое время не было ответа на вопрос: «Кем, когда, зачем и за чей счет была прорублена и обустроена очень трудоемкая Плакунская трасса.
Изучив старые лесные карты, я сейчас с полной уверенностью могу утверждать, что Плакунскую трассу прорубили австрийские военнопленные примерно в 1915 году. Начало свое трасса брала от будущего разъезда Плакун, которого не было тогда на местности, как и станции Ежиха, разъезда Сюзюм.
Через 20 километров трасса выходила к реке Сюзюм, от нее, сделав поворот на северо-восток и пройдя еще 6 километров, трасса выходила к деревне Высока, где были вырубки и где трасса заканчивалась. Общая протяженность трассы составила 26 километров. По ней вывозили лес всю зиму до будущего разъезда Плакун и использовалась по назначению.
То, что впоследствии стало пионерскими лагерями, первоначально было жильем для военнопленных, которые сами все это и построили.
Рассматривая старые лесные карты, можно было понять и разглядеть, что по левобережью реки Сюзюм было много спелых еловых лесов, которые были вырублены военнопленными. Остальные сгорели во время лесного пожара 1938 года, а позднее – до и во время Великой Отечественной войны - были разработаны и вывезены по Плакунской трассе к железной дороге для топки паровозов, которые работали на дровах.
Само строительство железной дороги с отсыпкой полотна, укладкой шпал, рельсов, строительством железнодорожных мостов через малые и большие реки продолжалось до 1923 -1924 года.
Как-то в контору лесхоза зашел пожилой мужчина и обратился ко мне с вопросом (в то время я состоял в должности инженера лесного хозяйства): «Как поживает и растет мой лес, посаженный мною на месте австрийских вырубок в районе бывших деревень Бибари, Бажгала, Кузьменки?» Поскольку этот участок леса я знал еще во время работы в Шмелевском лесничестве, я ответил посетителю, что лес прекрасно произрастает, он густой, высокий. Это хорошо очищенный от сучьев сосновый лес. Фамилия посетителя – Ронжин, видимо он был родом из тех мест. Еще он добавил, что лесничий Шмелевского лесничества Шабалин Анатолий Григорьевич является его родственником. Я пригляделся - точно одно лицо!
Древесина из лесных делянок вывозилась, по-видимому, через деревни: Кашины, Микшонки, Лотошное болото, затем по насыпи мельницы Сарапул и далее по дороге правым берегом реки Юма, через деревни Топорово, Хомяки до будущей станции Ежиха. Таким образом, «австрийские делянки» были не только в Юмском, но и в Шмелевском лесничествах.
Мне стоит упомянуть и об опасных пересечениях с дикими лесными зверями, вернее оставленными следами медведей. К счастью, наши общие маршруты не совпадали по времени.
Было два случая. Один из них – летом, когда медвежья семья только что передо мной пересекла проезжую часть дороги, оставив на ней следы: крупный – до 40 см, средний – до 30 см и маленький – до 20 см. Несовпадение по времени составило всего 2-3 минуты. Впереди меня двигалась грузовая машина, оставляя после себя клубы пыли. Я ехал сзади на мотоцикле, все время притормаживал, чтобы не глотать эту пыль, дожидался, пока она немного уляжется. Вижу: На следе от колес автомобиля – следы медведей.
Второй случай. В начале ранней зимы медвежья семья из трех медведей прошла по лелековскому полю к своим берлогам, видимо ранним утром. Было это в 31 квартале Свечинского лесничества. Мне же в этот день тоже пришлось пересекать это заснеженное поле для того, чтобы произвести отвод делянки Отворскому торфопредприятию. Шел я в 10-11 часов утра.
Было много пересечений с дикими зверями, но все обошлось. Я даже видел живого медведя. Он стоял на дороге, а я ехал на мотоцикле. Услышав и увидев меня, медведь прыжками стал убегать в лес. Это был крупный медведь светло бурой окраски. Останавливаться и разглядывать медведя я не стал, вдруг передумает убегать…
Ветеран лесного хозяйства
Н. Д. Червоткин
12.12.2018г.
|
