2 июля 2011 года на 93-м году
преставилась ко Господу
настоятельница Козельщинско
й
Рождество-Богородично
й
обители
матушка Серафима.
Угасла свеча схиигуменской молитвы,
монастырь осиротел...
А как правильно
воспринять эту весть
?
И кто такая матушка Серафима?
Году эдак в 2005
судьба подготовила
очередное
испытание. Многолетние друзья, пройдя проверку совместным бизнесом, предпочли
бизнес. Друба
с
дохла.
По-человечески
их
понят
ь можно
. Своя рубашка ближе к
телу.
Любящая посоветовала: - Съезди в
Козельщину. Там чудотворная икона. А, главное, можно испросить
совета-благословения у матушки Серафимы.
Почему именно у нее?
На месте
разберешься
, -
ответила любимая…
Козельщину
основал лихой
казак.
Из рода Сиромахи.
Дослужившийся до войскового писаря.
Ох, и
герой выискался,
воскликнет читатель. Писаришка какой-то. Шишка на ровном месте! Ага!
Шишка-писаришка! Но не обессудьте. По-нынешнему - начальник штаба.
Кошеварил
в то время
легендарный гетьман
Полуботок. После разгрома Запорожской сечи и присоединения к России предложили
ему
подписать отречение.
«З
а вознаграждение».
Гетьман отказался. А и правда. Легенды о золоте Полуботка
и ныне
будоражат искателей
кладов. Зачем ему биография с отречением? А писарь не устоял. Соблазнился.
Сиромахе предоставили право выбрать кусо
че
к
земли.
Тысяч
10
десятин.
Если мерить дачными участками –
немеряно!
О
тличенный и обласканный казак
в
олею Государыни
еще и
обвенча
лся с
её фрейлин
ой
. Итальянкой. С приданным
досталась и весьма старинная икона итальянского мастера.
П
равнук
основателя селения за долги отда
л
его
Владимиру Капнисту
, сын
у
бывшего Московского губернатора.
Родовая икона обрела новых хозяев.
Жили Капнисты богато и счастливо.
До поры, до времени…
В начале 1880 г.
пришло
известие, что дочь
их
Мария
приболела. Граф
рысью
помчался
к любимице в Полтавский институт благородных девиц.
Местный
доктор
определил вывих в
ступне.
Ничего
с
трашного
.
Гипс – и
все
дела
.
Д
ля подстраховки
поехали в Харьков, к знаменитому
хирургу Груббе. Тот тоже прописал гипс.
А
е
ще
предложил
особый
башмак
,
с
мощными стальными пружинами
. О
бхватывая ногу выше
колена,
он обеспечивал
крепкий упор.
Прошел пост, наступил праздник
Св.Пасхи. Улучшения не наблюдалось. Напротив, в первый день Светлого
Воскресения искривилась и другая нога. Т
ем
же
манером. Груббе и на
нее водрузил
стальные
пружины. Любители черного юмора найдут пищу для ума…
Х
орошо бы описывать нечто радостное.
Но жизнь
-
полосатая.
И я
не предлагаю
представить, как передвигалась на
жутких башмаках
-
подпорках
недавно еще цветущая и беззаботная девушка
.
В
которой
все
души
не чаяли, а тепер
ь
лишь
сочувственно улыбались…
Следуя рекомендаци
ям
, пациентку отправили
на Кавказ. Но ни горный воздух, ни железистые воды облегчения не принесли.
И
спробова
ли
излечиться в Москве.
Калейдоскоп знаменистей
:
Кожевников, Митропольский, Павлинов, Каспарри, Склифасовский...
Все б
ез толку. Чуждые лица,
склянки, сигнатурки
.
Утомленная страдалица попросилась домой. Граф
по делам
задержался.
Робкая надежда возникла с
известием, что в Россию прибудет мировая знаменитость - парижский врач Шарко.
21 февраля 1881 г. в поместье
достав
или
телеграмм
у
: - Доктор в Москве. Приезжайте.
Оканчивая сборы, мать подала дочери
фамильный образ: - Маша,
милая,
почисти
ризу,
помолись перед
Заступницей. Покорная дочь, взяв
икону,
припала в молитве.
Где
еще искать помощи, которой не могли дать люди…
Вдруг, ощутив резкий прилив живой
силы, она громко воскликнула:
-
«Мама! Мама!
Я
чувствую ноги. Мамочка!»
И
стала
срывать
бинты и стальные
восьми-фунтовые
упорки.
Бедная мать подумала, что д
очь
лишилась рассудка.
На крики сбежался весь дом. Послали
за доктором. Мария предстала п
очти
здоровая, расхаживающая, хоть и неуверенно, по комнате…
Невероятно? Неправдоподобно? Но
зачем бы такое выдумывать?! А как быть со свидетелями?
На другой день графиня с дочерью
отправил
и
сь в Москву.
Слух об удивительном исцелении,
подтвержденный растерянными светилами, распространился в мгновение ока. Толпы ж
елающих
увидеть
икону и
девушку штурмовали
гостиницу, в которой остановились Капнисты.
И по возвращении семья оказалась в
осаде
. В
ерующи
е все
шли и шли.
Наскоро п
остроенная часовня не
вмещала страждущих...
* * *
Собственную дорогу к храму я мысленно
разби
л
на две части. Первая
была исхожена, как дорога в школу. Этим путем я добирался в Киев.
Пункты, с
ледовавшие один за
другим, были знакомы, как буквы алфавита. Лобойковка, Петриковка, Могилев,
Царичанка.
За
Кобеляк
ами -
р
азвилка.
Н
алево
, в сторону
Кременчуг
а, находилась и
Козельщина. От
сюда
начиналась часть
неведомая.
По
пути
я
еще
за
скочил
к Померанцеву. В
Кобеляках у него тетка живет.
Он как-то обмолвился, мол, приезжай
-
уважь. Покалякаем
, обкашляем наболевшее
.
Но разговор не задался. Видно, все
уже
было
пред
решено.
Не клеил
а
с
ь
беседа
. Какая-то нездоровая
аура, подспудное напряжение. Я для проформы
предложил
еще вместе смотаться
в Козельщин
у
.
Сегодня, мол,
Яблочный спас.
Но
получил вежливый отказ
:
-
Это вам грехи
замаливать, а у нас
и
по
хозяйству дел невпроворот.
Н
еведом
ый доселе участок
я одолел и без
карты.
Дорога в праздничное августовское вос
кресенье
был
а
пуст
ы
нно
й
.
Свежевымытое
солнышко
светило
пока мягко, вполсилы и … неизвестно для кого. Н
у, н
е для одного
ж
меня!
По всему б
ыло видать, что
,
если понадобится
,
оно
может
подн
яться
гораздо
выше. Проплывающие
поля
были приветственны и жизнерадостны,
словно колонны первомайских демонстрантов, размахивающих разноцветными флажками
будущего урожая.
В
почетном карауле выстроились и
застыли серебристые
тополя,
о
т
личники
,
в
вы
беленных до блеска гетрах-чулочках. Венчал
пейзаж
воздушный парад
облаков-дирижаблей,
демонстрирующих
высший пилотаж, замедленно проплывая в запредельно
-
небесно
й
голубой вышине.
С учетом заезда к «другу», в храм
я попал
до
вольно
поздно. Служба была в
разгаре. Это сейчас я «умный» и знаю, что хорошо бы
ло бы
исповедоваться и
причаститься.
Но т
огда
я был скорее не прихожанин, а захожанин.
Храм
,
возвышающийся на
при
гор
к
е
,
и впрямь был величественны
м и
особенно
в
ы
соким
,
по
скольку
его не умаляли
близлежащие небоскребы.
Оставив автомобиль у ограды, я
ступил на монастырскую землю...
* * *
Рождество-Богородицкая церковь,
построенная Капнистами наспех, не
вмещала
стремящихся
к святыне. Реш
ено было возвести
собор.
П
роект
мастит
ого
выпускник
а
Петербургской Академии художеств
В.М.Николаев
а отклонили
.
Зодчий
жил
в Киеве
и не мог
осуществлять надлежащий надзор (будто с
самого начала нельзя было это выяснить!). Проектирование поручили полтав
чанину
С.В.Носову. Cправился
он
блестяще.
О
перативно
и мастерски.
Далее шло, как по маслу.
Из Кременчуга железной дорогой
доставили гранит, из Москвы - железо. Кирпичи
-
самодельные (в прямом смысле слова, сами делали).
6 августа 1900 года
,
освяти
в место
,
заложили фундамент.
Р
аботы длились три года (всего три
или целых три, решайте сами!).
С
обор
был возведен
с
трого
в византийском стиле
. В
форме креста.
В 1904 г
.
здесь
побывал
Николай ІІ, проведший накануне смотр войск
направляемых
на
войну с Японией. Помолился.
Пожервовал
н
а
убранство
1000
рублей. Еще 500
-
на монастырские школы. По-царски. Но, если честно, не густо: только иконостас
обошелся в 45 тысяч.
Собор признали одним из лучших
в России
.
Внутри -
ни одной несущей
колонны
. Н
а четыр
ех
огромны
х
арк
ах покоится
вся верхняя часть с куполом.
Гордость
и украшение
храма -
иконостас. Точнее,
иконостасов было три главных и два придельных. Работ
а
мастера Менционе (опять
итальянский след!). Из белого мрамора. Колонны и вставки на фризах – из оникса.
Сверху и снизу колонны
были
украш
ены
позолоченны
ми
баз
ами
, арка главного
иконостаса - венецианской мозаикой. Исключительно богатой была
живопись: 89 икон московского
художника Гурьянова. В центре третьего яруса
-
медная доска с нишей для образа Богоматери,
с
позолоченной чеканкой.
Д
ва
больших паникадила и два поменьше. Бронзовые, в одном рисунке с царскими
вратами.
Соорудили и
водопровод.
Выкопав н
а
большом
удалении
три
колодца. От них
проложили
трубу и устромили
бас
сейн.
Над колодцами возвышался оригинальн
ы
й
двигатель
, вращаемый от несильного
ветра
, откуда
бы он ни дул.
И все бы
ло бы
хорошо,
да
грянула революция.
М
онастырь
стал
хиреть
, а в 29
-м
его и вовсе закрыли.
Незадолго
до этого
,
одна из икон
- копия чудотворного
образа
Богоматери -
внезапно
заплакала. Кровавыми
слезами.
На лике Пречистой
стали
появля
ться
багряные капельки.
Капельки-слезинки закрашивали, но они п
р
оявлялись
в
нов
ь
и
вновь
.
Мистика? Может
,
и мистика. Но краска-то была обычная, масляная…
В соборном храме устроили театр,
затем клуб. «Жить стало веселей!» – утверждал Вождь всех народов. Монастырские
сокровища в большинстве своем исчезли.
Оставшиеся
-
безбожно (извините, за кощунственный каламбур)
уничтожались
.
И
коностасн
ым
мрамор
ом
мостили дорожки. Доморощеные
художники на обратной стороне икон
живописали
передовиков производства…
Накануне войны жить
стало не так
и
весело – храм
приспособили под … тюрьму НКВД.
Вместо
многоярусного
иконостаса в несколько ярусов
возвели
нары.
На голых досках вповалку
разместили
рабочи
х
и крестьян. «Враг
ов
народа». Из Молдавии и
Буковины. В августе 41
-го их в
ывезли
на Восток, помещение заняли части Красной Армии.
Во время оккупации службы
возобновились.
Благодаря стараниям игуменьи
Феофании. Найдутся, которые воскликнут: -
К
акие
немцы набожные, церкви открывали! «
Н
абожные»
вывезли отсюда
в Германию 134
человека, сожгли
125
дом
ов
.
С
пас
ая
сь от чужбин
ы
,
девушки
укрыва
лис
ь в монастыре.
В
ойна
закончилась
. И опять в
ера
оказалась обузой.
М
онастырь снова закрыли. Мо
тивируя
,
что
возрождение
в годы оккупации
было
незаконным,
а
общин
а
, по советским меркам,
неправомочной…
* * *
Перекрестившись, я вошел в храм и
огляделся. Нарядные люди.
М
ного
нарядных людей. У входа
-
два стола.
П
очти
не струганнях
,
д
линнющих. Со скрещенными ножками.
Такие в селах сколачивают на свадьбы, когда гуляют всем миром. Один был с горой
завален хлебами,
разновеликими
банками с медом, крупами,
бутылками с
вином и
подсолнечным маслом,
и, конечно же, яблоками. Второй,
такой же, стоял через метр, но был абсолютно пуст. Почему он оказался в
резерве, каково его назначение? По левую сторону находилась обычная лавка.
Людей
,
повторюсь, было много.
Но в храме было необъяснимо просторно. Служба шла своим чередом.
Невидимый х
ор не запомнился. А
мысли мои витали неведомо где. Я рассматривал иконостас, убранство, как
в
се
устроено. Стоять
на
месте было утомительно.
П
ри ходьбе человек устает меньше.
И я
потихоньку пере
двигался. От иконы к иконе
.
От подсвечника к подсвечнику.
Поставил
пару свечечек
во здравие.
И вдруг
почувствовал, как на
что-то наступил. Гляжу – крестик. Машинально, повинуясь неведомому инстинкту
или рефлексу, воровато, как детсадовец, обнаруживший конфетку без присмотра,
сунул его в карман. Именно воровато. Ну, если вам так угодно, украдкой.
П
омешательство-замешательство
длилось недолго. Вынул находку, рассмотрел. Крестик, как крестик.
С
еребряный.
Не золотой, и не платиновый.
И
что делать прикажете? Не кричать же на всю ивановскую, кто потерял. А служба
идет. Хор поет. Люди крестятся. Поклоны бьют.
Я
,
как
дурак,
стою в растерянности. Кто подскажет? Кстати, а как найти матушку Серафиму и кто
она такая, в конце концов?
Гораздо п
озднее,
я узнал о
ней
многое,
наткнувшись на
заметку,
процитированную
в начале…
* * *
Неонила Новомодная родилась
в
1918 г
.
в селе
Демьяновка
Полтавской губернии. Семья была
зажиточная и большая: отец Иадор, мать Татьяна, восьмеро детей. Истовое
трудолюбие, исключительная ревность о Господе. Глава семейства
наизусть знал Псалтырь
, б
лагоговейно исполнял
молитвенное правило.
Примечательно,
четверо (!!) его дочерей стали на
путь монашества. Найдите вторую такую семью!
Появление Нилы
было необычным. Мать родила ее
,
ко
г
да
управлялась с коровой:
новорожденная буквально «выпала» на сено.
В
сем
ье
отроковица получила
первое образование, затем окончила
начальн
ую
школ
у
.
Голубоглазая девочка росла
жизнерадостной и подвижной. Голосистой, как звоночек.
Однажды, на светлый
день Воскресения Христова
,
девушка разговелась кусочком пасочки и пасхальным яичком, а после упала без
чувств
. Болезнь была
неожиданной и
непонятн
ой
(ну, вот, начинается!
–
подумает читатель
о
п
ять
неведомая
безпричинна
я
болезнь, но что поделаешь, если так было).
Сестры отчаялись о её жизни и
решили
посвятить
в монашество. В 1942 г
.
больная,
абсолютно
обессиленная Нила была
пострижена в мантию
с именем
Серафимы. К
всеобщему
удивлению
,
Серафима
поднялась с болезненного одра
. О
бладая чудным голосом,
стала петь в монастырском хоре.
С
закрытием Козельщинской святыни начались годы
скитаний. Часть времени
она
пров
ела
в Полтавской
Крестовоздвиженской обители.
Но
и
этот
монаст
ы
р
ь
рас
пустили
.
С тяжким серцем возвра
тилась
матушка
в
мирское бытие, переехала
жить к
своим монашествующим
сестрам
в Кобеляки
.
В
70-
х
Серафима
осталась
совсем одна. Длинными зимними вечерами (извините за штамп, но, как ни описывай,
длинные зимние кобеляцкие вечера короче
не станут) она шила церковные облачения, вышивала
бисером, ткала ковры...
С умножением лет здоровье Божией трудницы
все слабело. Н
о н
еустанно
ждала она
тот день
, когда сможет
в
стать на молитву
в храме
. И
время приспело.
Монастырь б
ыло решен
о
возродить
.
И
состоялось
поставление матушки во игумении
, и
девят
ь
лет
управляла
она
Рождество-Богородичным
уделом Богоматери. Временами строга
я
и требовательна
я
,
ободря
вшая
павших духом. «Знай
себя, и достаточно с тебя», — напоминала внима
вшим своей
душе
.
Почтенная старица Серафима
неупустительно посещала
храм
Божий
.
Когда же ей отказали
ноги, матушку стали возить на колясочке. Паломники в начале и конце
богослужения ожидали, ко
г
да
можно получить
благословенне
.
* * *
Крестик буквально жег, не давал
покоя. Но служба идет. Кого можно побеспокоить? А вот
к
ого
– женщин
у
в церковной лавке.
Уж она-то все должна знать.
-
Подс
кажите
пожалуйста,
как быть?
Я вот крестик нашел.
Женщина
посмотрела
снисходительно, но
по
доброму:
- Видите
там
у
стенки два стола.
Один из них – пустой. Вот на него и п
оложите
.
У Вас есть крестик
?
Вам одного мало? Хотите еще чей-
то
поносить?!
Я
стоял опустошенно-оглушенный. У Вас есть хрестик
?
Вам одного мало? Хотите еще чей-
то
поносить?!
Служба закончилась.
Выстроились п
ричастники. Сложив руки
на груди накрест.
Еще одна группа
-
к матушке Серафиме.
П
редстал
пред матушкины очи
и я
. А что спросить
?
К
ак
за
коротенькую
аудиенци
ю
рассказать
о своей
жизни
, к
ак выбрать главное?
К
ак
узнать, что меня ждет?
!
Подойдя к невидимой черте, я на мгновение замер и поднял голову.
Матушка смотрела мне
прямо
в глаза. Мы смотрели
друг
другу
в глаза. Взгляд матушки Серафимы. Доверчивый и пронзительный, красноречивый и
проникновенный. Средоточие мудрости времени. Прожитого и пережитого.
В
последни
й
м
и
г
бытия
вся жизнь успевает пролететь. Взгляд матушки спрессовал мою жизнь, мелькнувшую
как при сверхскоростной перемотке. Спрессовал, рассортировав и подытожив.
Подытожив, как припечатав: - Знай себя, и достаточно с тебя!
Отведенное время истекло.
За мной стояло еще много, много
разных
людей.
Н
ужда
вшихся
в совете и благословении. Не вымолвив слова,
я
прошел дальше. Со
склоненной головой. Не ускоряя шаг.
.
.
Лишь выйдя на монастырский двор, я
смог распрямиться. И тут же зажмурился. Солнце было в зените. Добралось-таки до
высшей точки! Работы ему хватало. Для кого оно свети
ло
?
-
Для людей! Двор
заполняли праздничные
,
умиротворенные люди. С
матерчатыми сумками и ажурными авоськами, с пластиковыми пакетами и плетеными
корзинками. Они несли освященную пищу: крупы и мед, подсолнечное масло и вина,
печенье и яблоки. Солнце светило для них изо всех сил!
Я возвращался к машине с пустыми
руками. Я ничего не освятил. У меня не было ни яблок, ни меда. В висках
убывающим эхом молоточком стучало: - У вас есть крестик? Вам своего мало?
Хотите еще чей-
то
поносить?!
Вам своего мало? Хотите еще чей-
то
поносить?!
Хотите еще чей-
то
поносить?!
Жизнь продолжалась. Я нес свой
крестик.
Тэги:
вера,
надежда,
любовь