О славянах
И пусть не возражают мне, не оспаривают, не кричат на меня, что я
преувеличиваю и что я ненавистник славян! Я, напротив, очень люблю славян, но я
и защищаться не буду, потому что знаю, что всё точно так именно сбудется, как я
говорю, и не по низкому, неблагодарному, будто бы, характеру славян, совсем
нет, - у них характер в этом смысле как у всех, - а именно потому, что такие
вещи на свете иначе и происходить не могут.
Начнут же они, по освобождении, свою новую жизнь,
повторяю, именно с того, что выпросят себе у Европы, у Англии и Германии,
например, ручательство и покровительство их свободе, и хоть в концерте
европейских держав будет и Россия, но они именно в защиту от России это и
сделают.
Начнут они непременно с того, что внутри себя, если
не прямо вслух, объявят себе и убедят себя в том, что России они не обязаны ни
малейшею благодарностью, напротив, что от властолюбия России они едва спаслись
при заключении мира вмешательством европейского концерта, а не вмешайся Европа,
так Россия проглотила бы их тотчас же, "имея в виду расширение границ и
основание великой Всеславянской империи на порабощении славян жадному, хитрому
и варварскому великорусскому племени".
Может быть, целое столетие, или еще более, они
будут беспрерывно трепетать за свою свободу и бояться властолюбия России; они
будут заискивать перед европейскими государствами, будут клеветать на Россию, сплетничать
на нее и интриговать против нее.
О, я не говорю про отдельные лица: будут такие,
которые поймут, что значила, значит и будет значить Россия для них всегда. Но
люди эти, особенно вначале, явятся в таком жалком меньшинстве, что будут
подвергаться насмешкам, ненависти и даже политическому гонению.
Особенно приятно будет для освобожденных славян
высказывать и трубить на весь свет, что они племена образованные, способные к
самой высшей европейской культуре, тогда как Россия - страна варварская,
мрачный северный колосс, даже не чистой славянской крови, гонитель и
ненавистник европейской цивилизации.
У них, конечно, явятся, с самого начала,
конституционное управление, парламенты, ответственные министры, ораторы, речи.
Их будет это чрезвычайно утешать и восхищать. Они будут в упоении, читая о себе
в парижских и в лондонских газетах телеграммы, извещающие весь мир, что после
долгой парламентской бури пало наконец министерство в (...страну по вкусу...) и
составилось новое из либерального большинства и что какой-нибудь ихний
(...фамилию по вкусу...) согласился наконец принять портфель президента совета
министров.
России надо серьезно приготовиться к тому, что все
эти освобожденные славяне с упоением ринутся в Европу, до потери личности своей
заразятся европейскими формами, политическими и социальными, и таким образом должны
будут пережить целый и длинный период европеизма прежде, чем постигнуть хоть
что-нибудь в своем славянском значении и в своем особом славянском призвании в
среде человечества.
Между собой эти землицы будут вечно ссориться,
вечно друг другу завидовать и друг против друга интриговать. Разумеется, в
минуту какой-нибудь серьезной беды они все непременно обратятся к России за
помощью. Как ни будут они ненавистничать, сплетничать и клеветать на нас
Европе, заигрывая с нею и уверяя ее в любви, но чувствовать-то они всегда будут
инстинктивно (конечно, в минуту беды, а не раньше), что Европа естественный
враг их единству, была им и всегда останется, а что если они существуют на
свете, то, конечно, потому, что стоит огромный магнит - Россия, которая,
неодолимо притягивая их всех к себе, тем сдерживает их целость и
единство...."
Тэги:
вчера-сегодня-завтра
