Недоучки у доски. Смогут ли заменить учителей студенты третьего курса?

Некому учить

Итоговые оценки выставлены, аттестаты вручены, экзамены написаны. Но проблемы школы не отпускают. Наиболее ответственные и тревожные родители уже с лета подбирают детям репетиторов. И не только тем, кому предстоит через год сдавать экзамены, но сегодня нередко и у пятиклассников, и даже учеников начальной школы есть платные преподаватели. Причины могут быть разные. Одна из наиболее частых — нет постоянного учителя по какому-то предмету или его преподавание родителей и детей не устраивает. Проблема дефицита кадров власти известна. И решаться она уже долгие годы никак не хочет — ну не идут работать в школы выпускники педвузов. По данным мониторинга трудоустройства, проведенного Минтрудом, педагогические вузы и колледжи ежегодно выпускают около 120-130 тыс. человек. 80% из них устраиваются на работу, но по специальности — лишь 40-50%. Можно воздействовать на причину «болезни» — то самое нежелание работать в школе: поднять зарплаты учителям за разумную нагрузку, повысить статус профессии. И лучшие люди бы в школу потянулись. Но пока боремся с симптомами — на этот раз решили формально заполнить пустующие вакансии, взять не качеством, а количеством. И позвать работать в школу студентов. Наверняка многие не откажутся от подработки к стипендии.

И вот недавно Госдума приняла в первом чтении поправки к закону «Об образовании в РФ» (ст. 46 ч. 3), дающие право после третьего курса студентам непрофильных вузов вести профильные уроки в школе. С 2020 года такое право получили студенты педвузов. Теперь же, к примеру, студенты филфака смогут вести русский язык и литературу, студенты мехмата — физику, математику или информатику. Таким образом рассчитывают, что школы обретут и недостающих преподавателей, и даже современные подходы и свежий взгляд на учительство с подачи молодежи.

Найти в селе студента

Однако палка эта о двух концах.

«В маленьком городишке, где нет никакого вуза, каким студентом мы будем замещать вакансии учителей? — задается вопросом народный учитель России, член рабочей группы по образованию Совета по правам человека при президенте РФ, профессор РГПУ им. А. И. Герцена и замдиректора Президентского физико-математического лицея № 239 Санкт-Петербурга Сергей Рукшин. — Зато в крупных городах студентов довольно много. И зарплаты учителей там приличные. Так что в эти школы могут пойти. А самый острый дефицит — как раз в небольших городах и сельских школах. Из города туда кто поедет? Таким образом мы усугубим неравенство в образовании в разных регионах — студенты везде разной квалификации, а где-то их и вовсе нет».

Но это не единственный вопрос к нововведению. «А кто будет в школе следить за этими недоучками? — продолжает педагог. — У более опытных коллег хватает своей работы, наставничество для них — дополнительная перегрузка. Мы же ликвидировали методические кабинеты и городские институты усовершенствования учителей, которые были в советское время. Нет людей, которые по должности и квалификации обязаны помогать молодым учителям. А воспитание можно доверить студентам? Согласно проведенным ВЦИОМ опросам молодежи 18-24 лет, многие имеют очень низкие знания по истории, географии, литературе своей страны. Какой пример они подадут детям? Да, они близки к ним по возрасту, но общие интересы и принципы могут оказаться не очень высокого уровня и не будут способствовать воспитанию. Вместо того, чтобы поднимать школьников до уровня педагога, эти незрелые учителя будут опускаться до уровня школьников, чтобы быть принятыми, чтобы на них не жаловались».

Также педагог обращает внимание на то, что совсем недавно было принято решение вернуться к пятилетнему обучению учителей в вузах, вместо нынешнего четырехлетнего. Получается, нам не нужно готовить много хороших учителей, можно пустить третьекурсника в школу?

Латание дыр

Да и мало шансов, что студенты, испробовавшие на себе систему образования, останутся в школе. К примеру, профессор Рукшин, педагог с полувековым стажем, вспоминает, что он сам начинал с того, что студентом пошел в школу за приработком к стипендии. И хотя среди его однокурсников многие так подрабатывали во время учебы, никто после окончания вуза в образовании не остался. Недавно такой же путь прошел один из аспирантов кафедры математического анализа РГПУ, которого Сергей Рукшин буквально вынудил пойти работать учителем. Потом он закончил аспирантуру, досрочно защитил кандидатскую диссертацию и... остался учителем в школе, хотя мог бы преподавать в вузе, заниматься наукой. Все это редкие, штучные случаи (про такое еще говорят — призвание), исключения из правил, которые как раз заставляют обратить внимание на то, что обычно бывает по-другому. Приплата к стипендии, которой хватает молодому студенту, — совсем не та сумма, которой достаточно семейному человеку с оконченным высшим образованием. Мы рискуем получить постоянный поток приходящих и уходящих из школы людей, которые не заинтересованы в том, кого и чему они учат.

«Я много лет преподаю детям, — говорит репетитор по русскому языку и литературе, филолог Оксана Ласковская. — И регулярно слышу: как было бы хорошо, если бы вы у нас в школе работали, я только с вами полюбила учиться. При том раскладе, который сейчас есть, я порог школы не переступлю. Потому что будешь вечно должен, во всем виноват, администрация, проблемные дети и родители будут мозг выедать. Ничего, кроме болезней и проблем, не заработаешь. Учителя бегут из школ. И не только в репетиторы. Знаю молодую учительницу, которая ушла в сетевой магазин косметики и парфюмерии. Потому что зарплата такая же, а дело не такое нервное. У моей подруги, живущей в Испании, муж — учитель начальных классов. Так это уважаемый человек, к нему с приставкой "дон" обращаются. На улице родители, ученики всегда вежливо поприветствуют. Какое у нас отношение к учителю, который учит детей? Хорошо, если просто мимо пройдут, а не скажут в спину: "Они там в школе все сплошные бездари" или "В школе работают только те, кто никуда больше не смог устроиться". Взаимное доверие между школой и обществом, учителями и родителями — на уровне нуля. Это подтверждают регулярные школьные скандалы: то учителя кого-то побили, то детишки в ответ обматерили. И это студентами не решить».

По мнению преподавателя, разрешать учить детей в школах следовало бы только студентам старших курсов педагогических вузов. Методика преподавания — это не пустой звук. Кроме того, возрастная дистанция между тем, кто учит, и тем, кто учится, должна быть осяза aae емой. Этому тоже надо обучать. Иначе студент, который сам едва старше тех, кто перед ним сидит, банально не сможет справиться с классом. Такой учитель — все равно что его отсутствие, а то и хуже.

Педагоги уверены: привлечение студентов в школы сгодится как временная мера, чтобы залатать дыры здесь и сейчас. Но это не решение проблемы.

«Давайте будем честными: сам факт появления идеи пустить студентов в школы свидетельствует о полном провале государственной политики в области образования за последние десятилетия. Делаем так от безысходности? Часто безвыходной мы называем ситуацию, простой и понятный выход из которой нам чем-то не нравится. Так вот, есть простой и понятный выход. Дайте преподавателям школы во всех регионах достойную зарплату за разумную нагрузку. И у вас не будет отбоя от профессиональных высококвалифицированных кадров. Нельзя отмахиваться от решения проблемы со словами: "Учителей у нас хватает. Вон Вася с третьего курса работает". Методика затыкания дыр, которой мы пока пошли, описана старой русской поговоркой: "Хвост вытащишь — нос увязнет, нос вытащишь — хвост увязнет". И там, и там влипли», — заключает профессор Рукшин.