2. "И у камней бывают имена" - Исаак Розенфельд
Любовь, как известно, делает глаза зорче, а
души отзывчивее. Любовь к местам, где родился и рос – не исключение. В
недальних странствиях по «малой родине» - земле Лебедянской, Данковской,
Краснинской – Николай Прокофьевич Скуратов совершает такие открытия,
обнаруживает столько чудес и диковин, что ему могут позавидовать люди,
объехавшие полсвета.
Вообще-то он
ничем не отличается от нас с вами. Просто мы лежим на диване перед телевизором,
а он отправляется в путь. Мы скользим взглядом и ничего не замечаем, а он
всматривается и видит, кроме пространства, глубину времени, десятилетий и
веков. Он идет по Столповой дороге, разувшись, чтобы ощутить босыми ногами
тепло следов, оставленных пращурами. Он входит в храм и вспоминает своих
предков –священнослужителей. Он отыскивает логово легендарного в здешних краях
разбойника Тяпки. Он любуется древними валунами, различает в них очертания
языческих богов, небывалых животных и прочих сказочных существ и дает им имена
– Световид, Змей- Горыныч, Языкан, Серый богатырь…
Трудно
сказать, что помогает литератору и краеведу так видеть, так чувствовать: редкая
осведомленность в достоверных событиях родной истории или сила воображения. По
крайней мере, он равно дорожит и былями, и легендами.
Из своих
путешествий Скуратов привозит заметки, очерки, новеллы, пахнущие травами,
рекой, землей. Они публикуются в разных периодических изданиях, в том числе в
журнале «ЛГ: итоги недели». А сейчас этот автор объединил написанное в книгу
«Каменная сказка».
Честно
признаться, я с изрядным скептицизмом листаю романы, сборники рассказов,
стихов, публицистики многих моих земляков. Однажды меня прямо-таки напугала
цифра, которую мне сообщил дотошный библиограф: за год выходит около ста книг
местных авторов. Графоманство не так уж безобидно. Из-за него возникает шумовой
фон, заглушающий нечастые голоса талантливых сочинителей.
Совершенно
иное дело – труды краеведов. Вот они не славы жаждут, а испытывают потребность
поделиться тем, что узнали, открыли, прояснили и для себя, и для других. За
каждой их строчкой – горы редких книг, затерянных в архивах документов, поездки
в глубинку, куда чужие годами не заглядывают, встречи с людьми, чью память надо
успеть положить на бумагу, чтобы она не исчезла бесследно. Это чтение
действительно полезно и любопытно. Патриотизм питается не глобальными
абстракциями. Он начинается с того самого тепла от невидимых следов вековой
давности. За такое краеведам не грех простить и сухость языка, и порою сомнительные
гипотезы, и нечаянные ошибки.
Однако
«Каменная сказка» как раз и лишена подобных недостатков. У Скуратова легкое
перо, красивый, эмоциональный, ненатужно романтический стиль. Повествуя о
Лебедяни, о Красивой Мече, он не забывает: им отдали дань классики — кто
десятком строчек, кто десятком страниц. Соперничать с Тургеневым или Буниным не
стоит. Но невозможно и писать после них неряшливо, тягомотно и безлико. Тем
более Николай Прокофьевич хочет тебя не столько просветить, сколько увлечь.
Посмотрите, как у него это получается.
«Если
позволяет погода, погуляйте по холмам и лугам, искупайтесь в быстрых струях
чистой Мечи, перейдите по древнему Чурову броду на другой берег — здесь мелко,
как и тысячелетия тому назад... Весной обитатели Красного Буерака просыпаются
от дремоты, умываются в звонком ручье, напиваются талой водицей на целый год.
Потом любуются первой зеленью и робкими первоцветами от голубой пролески и от
желтого гусиного лука, белоснежным цветением плодовых деревьев и черемух. Над
миром звенят несмолкаемые птичьи концерты, а соловьев надо слушать в мае
месяце. Тем более что на Красивой Мече соловьи особенные, те, которые селятся
на горе Удрики…»
Эти лирические
картинки, эти признания в любви, представьте, принадлежат человеку технического
склада. Он занимался инженерным делом, наукой. Скуратов – выпускник знаменитой
«бауманки», конструктор, а затем ведущий конструктор не менее знаменитого
Курчатовского института. Наш земляк причастен к созданию первого в Советском
Союзе действующего робота, что способен был выполнять сборочные операции,
обслуживать сложное цеховое оборудование. Эти факты я почерпнул в помещенном в
конце скуратовской книги очерке лебедянской журналистки Марины Переверзевой.
Вообще история
Николая Скуратова, по-моему, не меньше удивляет, чем истории из его книжки.
Выйдя на пенсию, он не стал жить в столице. Его позвал край детства. И он
поселился даже не в Лебедяни, а в деревне, построив своими все умеющими руками
уютный дом, от порога которого и начинаются маршруты, благодаря которым
родилась «Каменная сказка».
У Скуратова
множество героев – реальных, и мифологических. А, пожалуй, главные все-таки –
камни, седые валуны. Они для него – изваяния, сотворенные великим скульптором
по имени Природа.
Автор книги,
будь на то его воля, всю исхоженную, изъезженную им вдоль и поперек территорию
чудес превратил бы в заповедник. Ему больно, когда «новые русские» бессовестно
выкорчевывают и увозят к себе в усадьбы, в частные парки странные,
завораживающие памятники-валуны. Так ведь разрушаются тысячелетние ландшафты.
Похоже, лишь
эти происшествия мешают Скуратову быть абсолютно счастливым человеком. Про
таких, как он, наверное, и сказал два с лишним столетия назад первый великий
русский драматург Денис Фонвизин: «Мы дома можем наслаждаться истинным
счастьем, за которым нет нужды шататься в чужих краях».
Данную рецензию
журналист-обозреватель Исаак Моисеевич Розенфельд написал к первому изданию
«Каменной сказки» и опубликовал в «Липецкой Газете» №122 от 28 июня 2016 года.
Она в полной мере соответствует второму изданию.
Продолжение книги «Каменная сказка» следует в 1
Разделе «Древняя мифология Красного холма», в Главе 3. «Красный Буерак».
Николай СКУРАТОВ.
Тэги:
Каменная сказка,
Исаак Розенфельд,
Николай Скуратов