|
Леонид КАЦВА
Великая
Отечественная война
Из нового учебного пособия
Начало «Тайфуна»
После того как немцы овладели Киевом и
отказались от штурма Ленинграда, главные силы
вермахта вновь сосредоточились на московском
направлении. На пути к нашей столице им
противостояли Западный (командующий — И.С.Конев),
Резервный (командующий — С.М.Буденный) и Брянский
(командующий — А.И.Еременко) фронты. Резервный
фронт располагался большей частью во втором
эшелоне, только его левое крыло занимало позиции
на передовой.
По официальным советским данным, на
центральном направлении вермахт обладал весьма
значительным превосходством в силах.
Однако некоторые современные
исследователи считают, что превосходство
вермахта (по крайней мере, по личному составу) в
советских изданиях значительно преувеличено. В
то же время несомненно, что к началу битвы за
Москву соотношение сил оказалось весьма
неблагоприятным для Красной армии. Причиной тому
были колоссальные потери в живой силе и технике,
понесенные в приграничных сражениях, в боях под
Смоленском и под Киевом. Очевидно также, что
немцам удалось создать подавляющее
превосходство на ударных участках.
30 сентября 1941 г. 2-я танковая группа
Гудериана нанесла удар по левому флангу
Брянского фронта. 3 октября немецкие войска
стремительным ударом захватили Орел. 6 октября
они заняли Брянск. 3-я, 13-я и частично 50-я армии
Брянского фронта оказались в окружении. Так
началось немецкое наступление на Москву —
операция под кодовым наименованием «Тайфун».
2 октября главные силы группы армий
«Центр» перешли в наступление против Западного и
Резервного фронтов из районов Рославля и
Духовщины. Сомкнувшись 6 октября западнее Вязьмы,
немцы окружили 16-ю, 19-ю и 20-ю армии Западного
фронта и 24-ю и 32-ю армии Резервного фронта. Войска,
оставшиеся вне котла, также понесли тяжелые
потери. Часть их отходила на северо-восток, к
Калинину (Твери), часть — к незавершенной
Можайской оборонительной линии. Перед немецкими
войсками, казалось, открывался
беспрепятственный путь на Москву.
Германия уже начала праздновать
победу. 8 октября берлинское радио объявило:
«Верховное командование вермахта сообщает:
одержана победа в решающем сражении на Востоке».
Нацистские газеты провозглашали: «Исход похода
на Восток решен!»
Такие же настроения царили на фронте.
Генерал Блюментрит вспоминал:
«Казалось, Москва вот-вот падет. В
группе армий “Центр” все стали большими
оптимистами. От фельдмаршала фон Бока до солдата
все надеялись, что вскоре мы будем маршировать по
улицам русской столицы».
Именно в те дни Главное командование
сухопутных войск Германии издало директиву,
гласившую:
«Фюрер вновь решил, что капитуляция
Москвы не должна быть принята, даже если она
будет предложена противником… Всякий, кто
попытается оставить город и пройти через наши
позиции, должен быть обстрелян и отогнан обратно.
Небольшие незакрытые проходы, предоставляющие
возможность для массового ухода населения во
внутреннюю Россию, можно лишь приветствовать…
Чем больше населения советских городов
устремится во внутреннюю Россию, тем сильнее
увеличится хаос в России и тем легче будет
управлять оккупированными восточными районами и
использовать их».
Гитлер требовал:
«Город должен быть окружен так, чтобы
ни один русский солдат, ни один житель — будь то
мужчина, женщина или ребенок, — не мог его
покинуть. Всякую попытку выхода подавлять силой.
Произведены необходимые приготовления, чтобы
Москва и ее окрестности с помощью огромных
сооружений были затоплены водой. Там, где стоит
сегодня Москва, должно возникнуть огромное море,
которое навсегда скроет от цивилизованного мира
столицу русского народа».
Оборонительные сражения в октябре
Ликование руководителей Рейха
оказалось преждевременным. Вновь, как и в летние
месяцы 1941 г., окруженные советские войска не
помышляли о сдаче, а продолжали сражаться с
неослабевающим упорством. Окруженные части
Брянского фронта пошли на прорыв, задержав тем
самым наступление Гудериана к северо-востоку от
Орла. К 23 октября все три армии ценой тяжелых
потерь (в 50-й армии погибли командующий и член
военного совета) пробились из окружения и заняли
оборону на новых рубежах.
У Мценска немецкие части подверглись
сильнейшему контрудару. Бригада М.Е.Катукова,
оснащенная танками Т-34, уничтожила целую
танковую дивизию, составлявшую авангард
наступавшей на Тулу вражеской группировки.
Генерал Гудериан с тревогой писал в дневнике:
«До настоящего времени мы
пользовались преимуществом в танках. Но отныне
положение радикально изменилось».
В результате упорного сопротивления
частей Брянского фронта гитлеровцам не удалось с
ходу ворваться в Тулу. Получив передышку,
защитники города-арсенала превратили его в
настоящую крепость.
Под Вязьмой события приняли более
тяжелый оборот. Немцы сумели создать вокруг
советских армий плотное кольцо. Но окруженные
под командованием генерал-лейтенанта М.Ф.Лукина
продолжали борьбу. Участники боев в вяземском
окружении вспоминали:
«Атаки наших войск следовали одна за
другой, им предшествовала артподготовка.
Особенно яростными были наши атаки 8—12 октября,
когда в боевые действия включилась батарея
“катюш” капитана Флерова…
Для немцев наступление окруженных
батальонов и полков советских войск было полной
неожиданностью. Нацисты, видимо, считали, что раз
наши части окружены и понесли значительные
потери, то они уже не опасны, с ними покончено. И
вдруг эти полки и батальоны нашли в себе силы и
пошли вперед в восточном направлении. Немцам
пришлось поспешно стягивать сюда крупные
соединения, технику».
Вырваться из вяземского котла удалось
немногим. Большинство окруженных погибли, или,
оставшись без боеприпасов, вынуждены были
сдаться в плен. По немецким сведениям, под
Вязьмой было захвачено 663 тыс. военнопленных.
Казалось, вермахт добился еще одного
грандиозного успеха. Но для ликвидации
окруженной группировки командованию группы
армий «Центр» пришлось выделить 28 дивизий.
Маршал Г.К.Жуков так оценивал значение боев под
Вязьмой:
«Благодаря упорству и стойкости,
которые проявили наши войска, дравшиеся в
окружении в районе Вязьмы, мы выиграли
драгоценное время для организации обороны на
Можайской линии. Кровь и жертвы, понесенные
войсками окруженной группировки, оказались не
напрасными».
Из остатков Западного и Резервного
фронтов, а также частей резерва Ставки был
сформирован новый Западный фронт. Командовал им
с 10 декабря Жуков, отозванный из Ленинграда.
Прежний командующий, генерал-полковник И.С.Конев,
едва избежал ареста: Сталин собирался свалить на
него ответственность за неудачи, как в июне — на
Павлова. Своим спасением Конев был обязан Жукову,
который настоял на назначении отстраненного от
командования генерала своим заместителем.
Через неделю Конев был назначен
командующим новым, Калининским фронтом,
созданным из частей Западного и Резервного
фронтов, оставшихся севернее немецкого удара. В
дальнейшем он в течение всей войны командовал
фронтами, стал Маршалом Советского Союза,
кавалером Ордена Победы, вошел в число
крупнейших полководцев Великой Отечественной
войны — наряду с Г.К. Жуковым, А.М. Василевским,
К.К.Рокоссовским.
К середине октября немецкие войска
вышли к Можайской линии обороны и в результате
тяжелых боев прорвали ее. К концу октября линия
фронта установилась на рубеже Калинин —
Волоколамск —
Кубинка — Наро-Фоминск —
Серпухов
— Таруса —
Алексин —
Тула (подчеркнуты
названия городов, оставшихся по советскую
сторону фронта).
27 октября немецкие войска, понесшие большие
потери в личном составе и технике, перешли к
обороне для перегруппировки перед последним
броском к Москве. Официальная геббельсовская
пропаганда сообщила, что «наступление временно
приостановлено из-за погоды».
Москва прифронтовая
Всё это время советская столица жила
жизнью прифронтового города. Подготовка Москвы к
обороне началась еще летом. Сотни тысяч жителей
города и Подмосковья (в основном — женщины и
подростки) трудились на сооружении
Ржевско-Вяземской и Можайской линий обороны. В
Москве было сформировано 12 дивизий народного
ополчения (около 120 тыс. человек), 25
истребительных батальонов (18 тыс. человек). В
ополчение ушли многие из тех, кто не подлежал
призыву в армию по возрасту и состоянию здоровья;
ополченцами становились, в частности, студенты и
преподаватели московских вузов, сотрудники
научных институтов.
На московских предприятиях выпускали
продукцию для фронта: боеприпасы, стрелковое
вооружение, авиационные моторы, минометы. На
заводе «Компрессор» была доработана и запущена в
серийное производство реактивная пусковая
установка БМ-13 (
катюша).
С конца июля началась эвакуация из
Москвы населения, предприятий и учреждений. К
концу 1941 г. в городе оставалось 2,5 млн. жителей. На
улицах и площадях выросли сваренные из рельсов
противотанковые ежи, надолбы, баррикады. В городе
были сооружены три оборонительных рубежа: по
Окружной железной дороге, Садовому и Бульварному
кольцу.
В вечерние и ночные часы Москва была
полностью затемнена. В городе постоянно дежурили
добровольцы из 13 тыс. противопожарных команд. На
крыше каждого высокого дома стояли ящики с
песком для тушения зажигательных бомб.
Практически каждую ночь город оглашало
завывание сирены, и тревожный голос диктора
сообщал: «Граждане! Воздушная тревога!» Многие
москвичи привыкли постоянно ночевать в
бомбоубежищах, на станциях метро, в подвалах. В
московское небо поднялись заградительные
аэростаты, Кремль был укрыт маскировочной
сеткой.
Первый воздушный налет на столицу
произошел в ночь на 22 июля, через месяц после
начала войны. Борьбу с немецкими
бомбардировщиками вели силы ПВО: истребительная
авиация и зенитчики. За пять месяцев немцы
совершили 122 воздушных налета на Москву. Но из 8
тысяч участвовавших в них самолетов к городу
прорвались только 229. Около 1300 немецких самолетов
были сбиты. В боях на подступах к Москве летчик
В.Талалихин совершил первый в истории авиации
ночной таран.
Из-за высоких потерь германское
командование отказалось от налетов сплошных
масс бомбардировщиков, которые оно пыталось
применять поначалу. Теперь немецкие пилоты
стремились прорываться в московское небо малыми
группами. В ходе бомбежек в Москве погибло свыше
1,2 тыс. человек и около 5,4 тыс. было ранено. Но всё
же успешные действия ПВО не позволили
гитлеровцам причинить Москве большие разрушения
— подобные лондонским.
16 октября было принято решение об
эвакуации правительственных учреждений и
дипломатических представительств в Куйбышев
(Самару). Во дворах многочисленных контор начали
жечь документы; вереницы машин потянулись к
Казанскому вокзалу. По Москве поползли слухи о
том, что город готовят к сдаче. Опасения
москвичей были небеспочвенными: возможность
сдачи столицы действительно обсуждалась высшим
командованием. Вокзалы, мосты, важнейшие
предприятия, московский метрополитен были
заминированы.
Есть сведения, что и сам Сталин
собирался покинуть Москву. Один из охранников
вождя утверждал в мемуарах, что Сталин даже
приехал на Казанский вокзал и долго ходил
взад-вперед по пустынному оцепленному перрону
вдоль специального поезда, готового отправиться
в Куйбышев, однако в конце концов решил всё же
остаться в Москве. Однако сведения эти
оспариваются другими близкими к Сталину людьми.
Так или иначе, Ставка и ГКО не покинули столицу.
Слухи о близкой сдаче Москвы вызвали
панику. Десятки тысяч людей пытались любым путем
выбраться из города. Начались погромы и грабежи
магазинов. В этих условиях 20 октября Москва была
объявлена на осадном положении. В городе
запрещалось всякое движение без специальных
пропусков с полуночи до пяти часов утра.
Ответственность за поддержание порядка
возлагалась на военного коменданта, которому
были подчинены милиция и войска внутренней
охраны НКВД.
Постановление ГКО требовало:
«Нарушителей порядка немедленно
привлекать к ответственности с передачей суду
военного трибунала, а провокаторов, шпионов и
прочих агентов врага, призывающих к нарушению
порядка, расстреливать на месте».
Чрезвычайные меры позволили властям
погасить панику, овладеть ситуацией в городе.
Приостановка немецкого наступления
дала возможность провести 7 ноября парад на
Красной площади. Это был необычный парад,
непохожий на торжественные мероприятия
предыдущих и последующих лет. Солдаты некоторых
частей, направлявшихся к фронту из тыловых
районов страны, буквально накануне парада
узнали, что им предстоит пройти по Красной
площади. Прямо с парада они отправлялись на
передовую.
А днем раньше состоялось
торжественное заседание, посвященное годовщине
революции. Правда, проходило оно не в зале
Большого Кремлевского дворца, а на перроне
станции метро «Маяковская». Парад имел огромное
пропагандистское значение: он вселил в души
людей уверенность в том, что Москва сдана не
будет.
Бои на ближних подступах к Москве
12 ноября в Орше состоялось совещание
начальников штабов немецких групп армий под
руководством начальника генштаба сухопутных
войск Ф.Гальдера. Обсуждался вопрос: продолжать
наступление на Москву немедленно или
закрепиться на достигнутых рубежах и ожидать
весны. Сам факт такого совещания
свидетельствовал о кризисе немецкого
наступления, о том, что гитлеровские генералы
засомневались в способности вермахта достичь
первоначально поставленной цели.
Представители групп армий «Север» и
«Юг», наступательные возможности которых были
практически исчерпаны, высказались за переход к
обороне.
Войска группы армий «Юг» в
октябре — начале ноября захватили южную часть
Донбасса и Приазовье, включая Сталино (Донецк) и
Таганрог, вышли к низовьям Дона. Однако 6—7 ноября
они подверглись сильным контрударам и не смогли
овладеть Ростовом и Новочеркасском. 17 ноября
войска Южного фронта перешли в наступление,
однако быстро развить успех не смогли. 21 ноября
немцы ворвались в Ростов, но 29 ноября были выбиты
оттуда Красной армией и отступили к реке Миус.
Войска группы армий «Север» в начале
ноября столкнулись с контрнаступлением
советских войск под Тихвином.
Представители группы армий «Центр»
настаивали на продолжении наступления, считая,
что, остановившись в снегах в пятидесяти
километрах от Москвы, германская армия подорвет
свой боевой дух, а потому необходимо сделать
последнюю попытку.
Это мнение было решительно поддержано
Гитлером, который потребовал в ближайшее время
«покончить с Москвой». План гитлеровского
командования носил авантюристический характер:
он заключался в широком охвате Москвы с севера и
юга с ее последующим окружением. Дабы
воспрепятствовать переброске советских
резервов из восточной части страны, предлагалось
даже перерезать танковыми ударами железную
дорогу под Горьким (Нижним Новгородом). В ответ на
это предложение один из генералов бросил:
«Сейчас не май месяц, и мы воюем не во Франции!»
15—16 ноября группа армий «Центр»
возобновила наступление на Москву. 16 ноября 28
бойцов дивизии генерала И.В.Панфилова во главе с
политруком В.Г.Клочковым приняли у разъезда
Дубосеково бой против нескольких десятков
немецких танков. В живых после боя остались лишь
пять тяжело раненных бойцов, но 18 танков были
подбиты, вражеским войскам не удалось пройти
через Дубосеково. Однако в целом именно на
северо-западном направлении сложилось особенно
опасное положение.
23 ноября фашисты захватили Клин, затем
— Истру и Солнечногорск, 28 ноября они ворвались в
Яхрому и переправились через канал
Москва—Волга, 2 декабря заняли Крюково. 3
декабря немецкие войска вошли в Красную Поляну
(25 км от Москвы). Возникла угроза обстрела
города из крупнокалиберных орудий.
На западном направлении немцы
безуспешно пытались атаковать Звенигород и
Кубинку, вступили в Наро-Фоминск, однако
полностью овладеть городом не сумели и лишь
несколько потеснили части Красной армии на
восточном берегу реки Нары севернее и южнее
Наро-Фоминска. Передовые немецкие части сумели
проселочными дорогами и перелесками прорваться
к Голицыну, но вскоре вынуждены были отойти.
На юго-западных подступах к Москве
танковая армия Гудериана, не сумев овладеть
Тулой, обошла ее с востока и севера, перерезала
железную дорогу и шоссе Тула—Москва. Попытка
немцев форсировать Оку под Каширой была сорвана
контрударом 112-й танковой дивизии. Английский
историк А.Кларк пишет:
«Немцы обнаружили, что из-за застывшей
смазки они могут вести огонь из автоматического
оружия только одиночными выстрелами. Снаряды
противотанковых орудий 37-го калибра были
неэффективны против советских танков. При виде
сибирских стрелков, одетых в белые маскхалаты,
вооруженных автоматами и ручными гранатами,
сидящих на мчавшихся с пятидесятикилометровой
скоростью страшных “тридцатьчетверках”, нервы
немецких солдат не выдержали. Дивизия дрогнула и
побежала».
По словам немецкого боевого донесения,
этот случай свидетельствовал о том, что
«боеспособность пехоты находится на грани
истощения, и от нее нельзя более ожидать
выполнения трудных задач».
Таким образом, фашистам ни на одном
направлении не удалось достичь своих целей и
прорваться к Москве. Вместе с тем ситуация на
фронте складывалась крайне опасная. Обе стороны
понесли тяжелые потери. Возникали бреши и
разрывы, где вообще не было войск. Именно этим
объясняется малоизвестный эпизод: немецкий
мотоциклетный разведовательный батальон, скорее
всего, неожиданно даже для себя самого, ворвался
на окраину Москвы, где и был смят выдвигавшейся
на позиции советской танковой бригадой.
4—5 декабря немецкое наступление
полностью остановилось. Уже 4 декабря Гальдер
заявил:
«Если фельдмаршал фон Бок считает, что
нет никаких шансов на то, что в ходе наступления
северо-западнее Москвы противнику могут быть
нанесены большие потери, ему предоставляется
право прекратить наступательные действия».
Советское командование также пришло к
выводу о кризисе вражеского наступления.
Г.К.Жуков вспоминал:
«В последних числах ноября допросы
пленных, данные разведки и особенно информация
партизанских отрядов, действовавших в
Подмосковье, дали нам возможность установить,
что в тылу врага нет больше резервных войск. В
первых числах декабря мы ощутили, что враг
выдыхается и что для ведения серьезных
наступательных действий на московском
направлении у него не хватает сил».
Контрнаступление Красной армии под
Москвой
К началу декабря соотношение сил на
фронте существенно изменилось. Немецкие части
были измотаны и обескровлены. В то же время
Красная армия получила значительное
подкрепление за счет войск, переброшенных из
Сибири и с Дальнего Востока. Это были хорошо
оснащенные и обученные дивизии, отличавшиеся
высокой боеспособностью. Советское командование
до последней возможности приберегало их для
организации контрнаступления, даже в самые
тяжелые дни, когда на подступах к Москве погибали
плохо вооруженные полки ополченцев и курсанты
московских военных училищ.
Приведенные в таблицах 3 и 4 цифры,
однако, далеко не бесспорны. Ряд современных
российских исследователей оспаривает их, считая,
что советская историография завышала
численность немецких войск и занижала
численность своих. Так, по оценке Б.В.Соколова, за
счет мобилизации и переброски войск из Сибири и с
Дальнего Востока численность Красной армии на
советско-германском фронте к началу декабря 1941 г.
достигла 6,2 млн. человек, несмотря на огромные
потери, составившие с начала войны более 5 млн.
человек (в том числе 3,9 млн. пленных). Таким
образом, по мнению исследователя, Красная армия
превосходила вермахт в соотношении 1,6:1. В этом
случае и под Москвой, куда стягивались все
резервы, перевес советских войск должен был быть
не меньшим.
Численность Красной армии на
московском направлении Б.В.Соколов оценивает в 2,7
млн. человек. Он делает вывод:
«Именно численное превосходство
Красной армии, ее качественный перевес в танках и
наличие у советских войск на московском
направлении в тот момент численного
преобладания в авиации и предопределили
успешный для наших войск исход Московской
битвы».
6 декабря в ежедневной радиосводке «От
советского Информбюро» прозвучал ликующий голос
диктора Ю.Б.Левитана:
«6 декабря 1941 г. войска нашего
Западного фронта, измотав противника в
предшествующих боях, перешли в контрнаступление
против его ударных фланговых группировок. В
результате начатого наступления обе эти
группировки разбиты и поспешно отходят, бросая
технику, вооружение и неся громадные потери!»
Первым 5 декабря перешел в наступление
Калининский фронт. 6 декабря началось
наступление Западного и Юго-Западного фронтов. В
первые дни советского контрнаступления немцы
пытались оказывать ожесточенное сопротивление,
опираясь на укрепленные опорные пункты. Гитлер
требовал от своих генералов во что бы то ни стало
остановить отступление. Этот приказ обрекал на
окружение и гибель многие немецкие части, но, в то
же время, предотвратил превращение немецкого
отступления в повальное бегство.
Последовала череда смещений
допустивших отступление германских генералов.
Отстранив командующего сухопутными войсками
фельдмаршала Браухича, Гитлер принял
командование сухопутными войсками на себя. В
оставку был отправлен командующий группой армий
«Центр» фон Бок, замененный фельдмаршалом фон
Клюге. Еще раньше был отставлен за отступление от
Ростова и командующий группой армий «Юг». Не
избежал отставки и лучший танковый генерал
вермахта Гудериан. Потеряли свои посты 35
командиров корпусов и дивизий.
Отступая, фашисты сжигали города и
деревни, взрывали мосты и дамбы водохранилищ.
Жестокий мороз и глубокий снег, от которых
страдали слабо экипированные для зимней войны
немцы, препятствовали и маневру наступающих
советских войск, вынуждая их двигаться только по
дорогам.
В ходе наступления активно
использовались подвижные группы. Особенно
успешный рейд по тылам противника на
истринско-волоколамском направлении совершил
кавалерийский корпус Л.М.Доватора.
В первой половине декабря войска
Красной армии освободили Истру, Солнечногорск,
Клин, во второй половине декабря — Калинин
(Тверь), Волоколамск и Старицу. Советские войска
подошли к Ржеву, заняли позиции для наступления с
севера на Вязьму.
На центральном участке фронта немцы
сопротивлялись особенно упорно, но и здесь они
вынуждены были оставить Наро-Фоминск,
Малоярославец и Боровск.
Южнее Москвы Красная армия
продвинулась на запад более чем на 100 км,
освободила Калугу и Сухиничи, подготовилась к
наступлению на Вязьму с юга.
В результате первого этапа советского
контрнаступления под Москвой немцы были
отброшены от столицы на 100—250 км.
Вместе с тем уже тогда проявился
недостаток опыта ведения Красной армией
наступательных боев. В директиве Военного совета
Западного фронта отмечалось:
«Некоторые наши части вместо обходов и
окружения противника выталкивают его с фронта
лобовым наступлением, вместо просачивания между
укреплениями противника топчутся на месте перед
этими укреплениями, жалуясь на трудности ведения
боя и большие потери. Все эти отрицательные
способы ведения боя играют на руку врагу, давая
ему возможность планомерно отходить на новые
рубежи, приводить себя в порядок и вновь
организовывать сопротивление нашим войскам».
В начале 1942 г. в наступление включились
десять советских фронтов — от Ленинграда до
Крыма. На центральном участке был освобожден
Можайск. Войска Калининского и Северо-Западного
фронтов успешно наступали на Велиж и Великие
Луки.
Но попытка нанести удар в направлении
Вязьмы закончилась неудачей. Ударная группа 33-й
армии во главе с командармом М.Г.Ефремовым
оказалась отрезана от основных сил и практически
полностью погибла при прорыве из окружения.
Немцы удержали Ржевско-Вяземский плацдарм, с
которого продолжали угрожать Москве.
Причиной этой неудачи стала
недооценка противника и рассредоточение сил на
слишком широком фронте наступления. Маршал
А.М.Василевский писал:
«В результате в ходе общего
наступления зимой 1942 г. советским войскам не
удалось полностью разгромить ни одной из главных
немецко-фашистских группировок».
Значение Московской битвы
Отвечая на вопрос «Почему немцы не
могли взять Москву?», германский историк П.Карелл
пишет:
«У немцев было недостаточно солдат,
недостаточно оружия, а у немецкого
главнокомандования — недостаточно предвидения,
что проявилось, например, в отсутствии зимнего
обмундирования и морозоустойчивой ружейной
смазки.
Адольф Гитлер и генералы генерального
штаба недооценили своего противника и особенно
его резервы живой силы, боеспособность и
моральный дух советских солдат…
Но решающим фактором явилось то, что
Советский Союз выиграл состязание с Германией в
мобилизации людских ресурсов как для армии, так и
для военной промышленности».
Немецкое командование действительно считало,
что мобилизационные возможности Советского
Союза не превышают 7,5—8 млн. человек. На самом
деле в Красную армию только до конца 1941 г. было
мобилизовано 13 млн. человек. Но причина этой
недооценки крылась не в отсутствии информации, а
в расчетах на развал Советского государства
после первых ударов вермахта.
Гитлеровский генерал Клейст
впоследствии говорил:
«Надежды на победу в основном
опирались на мнение, что вторжение вызовет
политический переворот в России… Очень большие
надежды возлагались на то, что Сталин будет
свергнут собственным народом, если потерпит на
фронте тяжелое поражение. Эту веру лелеяли
политические советники фюрера».
Надежды нацистов не оправдались.
Иноземное вторжение лишь усилило прочность
советской политической системы. Бесстрашие и
стойкость советских людей, их готовность к
самопожертвованию оказались для нацистского
руководства неожиданными.
Гитлеровская стратегия основывалась
на авантюристической идее блицкрига. Именно
поэтому Германия оказалась не готова к затяжной
войне. А после Московской битвы надежды нацистов
на быструю победу были окончательно похоронены.
За время наступления под Москвой с 5
декабря 1941 г. по конец апреля 1942 г. советские
войска продвинулись на 150—400 км, освободили свыше
60 городов и 11 тыс. других населенных пунктов. Но
значение Московской битвы не исчерпывается
только размерами освобожденной от захватчиков
территории и величиной нанесенных им потерь.
Победа под Москвой была первым крупным
поражением германской армии во второй мировой
войне. Миф о непобедимости вермахта, усердно
пропагандировавшийся нацистами, был развеян, а
моральный дух немцев катастрофически подорван.
Группе армий «Центр» никогда не удалось
полностью оправиться от поражения под Москвой и
полностью восстановить боеспособность своих
армий. В то же время советские люди убедились, что
Красная армия в состоянии громить немцев, и
окончательно поверили в победный исход войны.
Вопросы и задания
1. Какие стратегические и
военно-политические цели преследовало
гитлеровское командование в операции «Тайфун»?
2. Какую роль сыграли бои окруженных
под Вязьмой войск в общем исходе битвы под
Москвой?
3. Покажите на карте места основных
сражений, произошедших во время немецкого
наступления на Москву.
4. Охарактеризуйте подготовку Москвы к
обороне.
5. Покажите на карте основные
направления контрнаступления Красной армии под
Москвой на различных этапах наступательной
операции.
6. В чем состоят важнейшие причины
победы Красной армии в битве под Москвой?
7. Состоятельны ли, с Вашей точки
зрения, утверждения немецких генералов о том, что
главную роль в поражении вермахта сыграли «ужасы
русской зимы»?
8. Какое значение имела битва под Москвой для
общего исхода Великой Отечественной войны? http://his.1september.ru/article.php?ID=199904401
| 
