|
Остаёмся, остаёмся -
Строчкой, рифмой, шуткой... Вот!
Мы над грустью посмеёмся.
Строчка нас переживёт!
Его никогда не будут изучать в школе по двум причинам.
Первая – он смело вставлял точки там, где должно было встать (согласно рифме и
смысла) крепенькое словечко, и вторая – его неблаговидный творческий ник.
Настоящие ФИО он просил не «засвечивать». Это была его последняя просьба к нам,
его доверенным друзьям, и я её исполняю.
\В.Моисеев\
Его страничка в
интернете здесь:
(Чёртик Из
Коробочки)
http://www.stihi.ru/author.html?chertikiz
Немного лирики к чаю
Немного лирики к чаю,
Заваренному в котелке:
Я так по тебе скучаю,
Поскольку ты вдалеке.
Немного лирики к мясу,
Зажаренному на углях:
Пошёл бы прям щас восвояси
До самой столицы, ах…
Немного лирики к хлебу,
Чуть-чуть к горячей ухе:
Обнять бы покрепче мне бы
Тебя, и погрязть в грехе…
Немного лирики к квасу,
Чуть-чуть – к наваристым щам:
Закончились счастья запасы,
Совсем без тебя отощал.
Немного лирики к шишкам,
Немного к белым грибам:
Тоскую сейчас, как мальчишка,
По сладким твоим губам.
Немного лирики к лету…
Ты только меня позови,
Я тут же к тебе приеду
С огромным запасом любви.
Песня старого
романтика
Сколько маршрутов за жизнь мы избили ногами?
Сколько сносили обувок - да кто их считал?
Вновь поезда вдаль уносятся, только не с нами,
И заскучал по мне старый забытый вокзал.
Мной он забыт, и не знаю я цен на билеты.
Красным горят для меня светофоров огни.
Грустно у печки сижу, и слова заплетаю в куплеты,
В эту оправу вставляя прошедшие дни.
В старой палатке мышами прогрызены дыры,
Да и штормовка, увы, не сошлась на груди.
Всё-таки - было. Есть мир кроме нашей квартиры.
Было. И верю, что - будет ещё впереди!
К старой гитаре купил вчера новые струны.
Может быть, что-то и сбудется. Может быть, нет.
Тело стареет, но сердцем я смелый и юный.
Ждёт меня где-то некупленный в счастье билет.
На сплаве. Мужчины
Окутало утро туманом
Суровые сопок вершины.
Идут по течению Маны
Небритые месяц мужчины.
Качается плот самодельный.
Весло рулевое упруго.
Нам машут колючие ели –
Случайные наши подруги.
Запалим костёр на стоянке
И гречки наварим погуще.
Друг другу раскроем по пьянке
Сердца, и карманы, и души.
Немыты, обветренны, грубы.
Нам спирт слаще всяких шампанских.
По кругу потёртая трубка,
А в ней табачок «капитанский».
Пускай нам наврали в прогнозах
Синоптики – льёт, задувает…
Но - звёзды… Какие здесь звёзды!
Таких в городах не бывает.
Здесь женщинам хрупким не место,
В промокших и грязных палатках.
Молюсь на нательный свой крестик
И сплю будто мёртвый с устатка.
Наутро – чаёк и печенье,
Размокшее в сладкую кашу.
И снова идём по теченью,
Сплавляемся бандою нашей.
Несётся стремительно Мана,
Взбивает на шиверах пену.
Идём через зной и туманы,
И к дому придём непременно.
Пройдут листопады, метели…
Без дела сидеть невозможно.
Вновь летом наш плот самодельный
Пойдёт вниз по речке таёжной!
Чугунок и прочая
лирика
Чугунок. Огурцы. Помидоры.
Наш семейный пикник у реки.
Тихий вечер. Затеплятся скоро
В деревенских домах огоньки.
Ну, а мы не пойдём этой ночью
На перину пуховую спать,
Потому что нам хочется очень
Свой рассвет запоздалый встречать.
Выпьем водочки чарку – немножко,
Заедим золотым шашлычком,
И закусим варёной картошкой
И зелёным душистым лучком.
Мы пришли сюда на ночь недаром:
Чтоб во влажном дыхании рос,
Растянувшись на коврике старом,
Слушать смех засыпающих звёзд.
Мы лежим, обнимаемся с Зиной,
От мирской суеты далеки,
И летим в неземные глубины
Ночи, страсти и шума реки.
Зимним вечером у
печки
Сладко и томно писать этот стих.
Кружит позёмку метелица.
Скрип старых ставен уныло затих.
В самое доброе верится.
Тихо мерцает свечи огонёк.
Кот на лежанке зажмурился.
Сам Дед Трескун к нам взошёл на порог,
Лезет сквозь щель с мёрзлой улицы.
Инеем пальцы просунул в замок,
Только напрасны старания.
Как ни морозил – проникнуть не смог
В наше семейное здание.
Добрый огонь греет маленький дом.
Сонно сопит благоверная...
Ах, сохранилось бы всё "на потом" -
Лучше не будет, наверное...
Гнёт сильный ветер старуху-сосну,
Кутает пылью метельною.
Сладко и томно… Сейчас я усну
С песней твоей колыбельною…
Чёртик зелёный
Как летом здорово, как хорошо в бору!
Течёт смола янтарнейшим елеем...
Я белые грибы срезать жалею
И я фотоаппарат с собой беру.
Ну как поднять мне нож на боровик,
Когда он – царь, а я всего лишь странник?
Он здесь живёт. И бор к нему привык.
А я чужой. Для леса я – карманник,
Пришедший, чтоб украсть его дары:
Рубины ягод, шишек терракоту
И рыбы серебро…А комары?
Для них убийца я! Хоть не охота
Порой мне тварь живую убивать.
Остаться – так не киллером, а вором.
Но ведь они летят меня кусать!
А может быть, хотят изгнать из бора?
И потому, взяв фотоаппарат,
Набрызгав в морду спрей от насекомых,
Постигнуть этим летом очень рад
Я тайну тропок, только мне знакомых.
Иду тихонько. Больше я не вор.
Не жгу костров и не ломаю веток.
Иду, любуюсь. Ты не бойся, бор!
Пришёл к тебе я не с ножом - с приветом!
Недо...
Вот уже возвращаются птицы,
Жирной влагою дышат поля,
И сквозь морок апрельский мне снится
Незнакомая раньше земля –
Неисхоженные мной тропинки,
Непригубленные родники,
Недолюбленные блондинки
И несъеденные шашлыки.
Недокачанные в юности плечи,
Недовыбитые ковры,
Непоставленные в храмах свечи,
Недовыдуманные миры.
Недосказанные дочке сказки,
Недохоженный с сыном поход,
Недопитые Зинкины ласки
И невдоволь целованный рот.
От стихов моих наболелых
В упоенье не замерший зал -
Всё, о чём я мечтал, но не сделал,
Что писал я и недописал.
Потому-то сейчас мне не спится,
И в грустях я пишу не-сонет.
Жаль, что я не весенняя птица,
И дороги обратно мне нет.
Какое настроенье в
дождь
Какое настроенье в дождь,
Когда весь мир – как кот из лужи –
Худой, промокший и худож-
нику в натурщики не нужен?
Вторые сутки льёт с небес.
Во весь свой голос деревянный
Шумит «Камыш» промокший лес,
От майской влаги в доску пьяный.
Сурово в небе громыхнёт
Илья-пророк, болтун речистый,
И жаркой молнии полёт
Сквозь тучи мокрые неистов.
Художнику не написать
На мокром полотне такое.
А я… А я пойду гулять,
И «Canon» свой возьму с собою.
Я – не художник. Вижу я –
На пользу лесу эти грозы,
И жадно влагу пьёт земля,
Взахлёб – рябины и берёзы.
Сниму на старый цифровик
Блеск мокрых трав и цвет черёмух…
Я буду щёлкать каждый миг
Алкая впечатлений новых.
Сломаю аппарат - плевать.
Что ж я, купить не в силах новый?
Но долго буду вспоминать,
Как вымок я в бору сосновом.
Как разливался вширь ручей,
Как грудью пил я воздух свежий,
Стоял на берегу - ничей,
Заросший бородой как леший.
Как прикоснулся поутру
К тому, что сам не понимаю -
А птицы пьяные в бору
Орали гимн дождю и маю!
Дыхание леса
Вышел утром на воздух. Кой-где – огоньки…
И за серой туманной завесой
Сквозь шум ветра и ропот весенней реки
Я услышал дыхание леса!
Лес вздыхал тихо-тихо, шептал: «Я – живой!» -
Переживший все зимние стужи…
И душистой, ожившей на солнце хвоёй
Ела солнце сосна-вековуша.
Пили талые воды промёрзшие пни -
И, пьянея, хрипели шансоны.
Заикались побеги в пылу болтовни,
Издавали берёзоньки стоны.
Смачно лопались почки рожающих верб,
Сочным звуком пугая округу.
На озимых полях бормотал дружно хлеб,
Матерясь на последнюю вьюгу.
Бормоча и томясь, жадно лес пил тепло,
Словно снежную талую воду.
А я думал: как всё-таки мне повезло
Созерцать воскрешенье природы!
Запах июльской
клубники
Запах июльских полей долетел до меня.
Спелой клубники до звона в ушах захотелось.
Что-то картошечка с салом довольно приелась.
Хочется свежести. Хочется жаркого дня.
Хочется в поле - ромашки в лицо целовать.
Слушать жужжание пчёл и кузнечиков стрёкот.
Чувствовать: солнце загаром раскрасило щёки, -
И понимать, что сюда не вернёшься опять...
В жизнь, словно в реку, два раза, увы, не войти.
Мелкие беды вокруг - словно бесы, столики.
Счастье, что дарит надежду порой на пути
Запах душистой и сладкой июльской клубники.
Ягоду спелую с кустика бережно снять,
Соком её оживить пересохшее горло –
И закричать от того, что под сердце подпёрло:
- Нет, я вернусь! Я вернусь в это поле опять!
Брачный период
Шагами меряю усадьбу.
Опять сегодня не до сна.
А в озере гуляют свадьбы.
Купчиха-щука – икряна.
Поводит круглыми боками…
А выше – ай да молодец! -
Над ней трепещет плавниками
Налитый мОлоком самец.
Вот-вот сольют в любовном танце,
Озёрных не стыдясь глубин,
Две главные из всех субстанций –
Свой щучий янь и щучью инь.
Весна – такое время года,
Что, позабыв вражду и страх,
Союзы празднует природа
В воде, на суше, в облаках.
Тиха рождественская
ночь
Тиха рождественская ночь.
На небе месяц ярко блещет.
Мозг православного трепещет.
Волненье удержать невмочь.
Пощусь уже девятый час.
Забыл вчерашнее застолье.
Ещё сходить на богомолье.
И помолиться с трезвых глаз…
Пост – дольше косок Рапунцель.
Сейчас во храм мы… вместе с кумом…
Кутья напыжилась изюмом.
Густ облепиховый кисель.
В желудке пусто, и тоска…
А мы, мужчины, пузом слабы.
Перекусить бы щас. Но бабы
До звёздочки – ну ни куска…
В духовке утка истекла
Горячим жиром. В маринаде
Грибы скучают…. Бога ради!
Мурлычет кот из-под стола.
Ему чего бы не мурлыкать!
Он сыт вполне и может спать.
А мне – всю службу отстоять,
Потом в мороз домой пиликать.
Хотя чего я ною, блин?
Зато – приду к горячей печке,
Стряхну снег с шапки на крылечке,
Войду, мне Зинка сразу – блин!
С припёком, ноздреват, душист…
И тут – гранёную рюмашку!
А я весь в беленькой рубашке,
И телом и душою чист!
…Тиха рождественская ночь.
…Давно я сало перепрятал.
Давайте все ко мне, ребята!
Христа восславим во всю мочь!
Не как Есенин
Был воздух осенний
Капустой пропахший...
Сидел как Есенин я,
В доску пропащий!
Давно опустела
С бражонкою фляга.
А рядом сидела
Чужая дворняга.
Глаза жёлто-кари,
И умная морда.
Я взял на гитаре
Четыре аккорда.
Дворняга подвыла.
И клён весь опал.
Зима нас укрыла
Снежком одеял.
И тут я решился:
Ядрёные сени!
Зачем навострился
Писать как Есенин?
Зачем подражать –
При моём-то уму?
Уж лучше создать мне
Роман… про Муму…
Наплевать на
календарь
У тебя в глазах печаль,
У меня - соринка.
Ты пьёшь из стакана чай,
Я - кефир из крынки.
Ты далёко, а я тут.
Но июль повсюду.
Всюду бабы в гневе бьют
О порог посуду.
Я к трельяжу подойду
И соринку выну.
Ишь, клубнику продают -
Пятьдесят с полтиной.
Я клубники прикуплю,
Отнесу Зинуше.
Пуще глаз её люблю,
Вот запала ж в душу!
Всюду врут календари -
Нам по восемнадцать.
Я, как прежде, до зари,
Выйду искупаться.
Искупаюсь, развалюсь
На речном песочке.
Жизнь проходит?
Ну и пусть!
Далеко до точки!
Вынь из глаз своих печаль.
Прикупи клубники
В голубую цветодаль
Погулять пойди-ка.
Наплевать на календарь:
Солнце светит ярко.
Жарь стихами сердце, жарь
В качестве подарка.
Последний звонок
Я сегодня растроган немного:
У Анютки Последний звонок! -
И шагаю знакомой дорогой
К школе. Вот и заветный порог…
Стены школы, как много вы знали
О мальчишеских думах моих!
Я умчался в столичные дали,
Весь в надеждах и целях благих.
Не сбылось, не сложилось, не спелось:
Уж такая она, «се ля ви»…
Пусть не всё вышло так, как хотелось,
Жизнь проходит – зови-не зови…
А теперь я вернулся обратно.
Замыкается времени круг.
Вспомнить детство шальное приятно
В тесном круге друзей и подруг.
Во дворе – смех и юные лица,
Белых бантиков кружит метель.
Снова в вальсе хочу закружиться,
Горько-сладостен юности хмель.
Обмануть возраст вряд ли смогу я.
В сердце горечь потерь затая,
В школьном вальсе хохочет, танцуя,
Бесшабашная юность моя…
|
