В предисловии к сборнику своих стихотворений Ролан Быков писал:
Стихи пишу с раннего детства лет в десять я был уверен, что стану поэтом, и это вовсе не мешало мечте скакать на лошади с развевающейся сзади буркой и, совершив подвиг, умереть героем. Втайне горько плакал, когда представлял себя распростертым на земле со смертельной раной на груди, просто рыдал и тогда чудом все-таки оставался в живых. Мечтал стать артистом, педагогом, ученым и музыкантом (меня однажды поразил звук флейты я его до сих пор слышу). Как это ни странно, но все мои мечты так или иначе сбылись не все в виде профессии, но это не важно. Очевидно, немного задержался в детстве люблю все, особенно все вместе.
Стихи с годами вошли в жизнь, стали необходимостью. Пишу везде: на съемках, в поезде, в ресторане, в письмах, на салфетках, иногда импровизирую, не записывая. Они помогают в трудную минуту подняться над суетой, сохранить в себе себя. Поэт конечно, тот, кто открыл свой язык, создал свою художественную материю это возможно лишь ценой всей жизни без остатка. Там, где звучат Марина Цветаева, Осип Мандельштам, Борис Пастернак, Белла Ахмадулина, Андрей Вознесенский, Давид Самойлов, Иосиф Бродский я влюбленный поклонник.
Поэтому я и не написал Ролан Быков. Стихи, а Стихи Ролана Быкова это совсем другое. Просто многие люди поэты, и живут в стихах, независимо от того, пишут они или нет я один из них. Может быть, я и мог стать поэтом, но я все-таки лицедей мне это нравится больше, хотя стихи играют огромную роль в моей жизни.
Если б не стихи, я не смог бы, например, снять и защитить фильм Чучело. Меня обвиняли Бог весть в чем, предлагали посадить, требовали запрещения фильма. Каждый день возвращался я домой раздавленным, убитым, желая только одного чтобы все это кончилось. По старой привычке к дневнику я писал стихи, и они спасли меня я выдержал.
Спаси меня, великий Боже,
От доброты.
Она меня дробит и множит
До срамоты.
Она давно уж не подходит
Под времена
И, как коня, меня подводит
Под стремена.
Вокруг друзья с большой дороги,
Как в страшном сне,
И редко кто не вытрет ноги
О душу мне.
***
Я у Бога моего прошу
Простить меня за то,
Что радость я свою ношу
Отдельно, как пальто.
Ее приходится снимать
На время иногда,
Чтоб не испачкать и не смять,
Когда придет беда.
Но чтоб не стать мне дураком,
Пусть даже счастье, пусть,
Ношу под радостью тайком,
Как душегрейку грусть.
***
Ничего не прошу,
Я прошу у тебя только ясности,
Я хотел бы без фальши
Прожить свой оставшийся срок,
Я весьма сомневаюсь
В своей абсолютной прекрасности,
Но, какой бы я ни был,
Я так же, как ты, одинок.
Мы бываем с тобой
И чужими, и искренне близкими,
Может, маятник этот
И есть средь людей маята,
И высокие мысли
Бродят рядышком с самыми низкими,
И за проблеском чувства-
Привычка, тоска, суета.
Может, это и так, только всё-таки,
Как ни убийственны
Эти смены сомнений и веры,
А правда проста
Без тебя не нужны
Ни победы, ни слава, ни истины,
Без тебя даже самая
Полная чашка пуста.
Без улыбки твоей
Я теряю к себе уважение,
Свет мой свет твоих глаз,
Радость в милом до боли лице.
Остальное, поверь,
Это суетной жизни движение,
Это было и будет
И в самом начале, и в самом конце.
Может, это всё факт
Одного моего самомнения,
Может быть, я, как многие,
Просто набитый дурак,
Я люблю тебя очень
И плыву среди моря сомнения,
И не верь, что бывало
Иль нынче бывает не так.
***
Отчего трагичны лики,
Мудрецы зачем так грустны,
Так печальны все святые?
В их глазах страданий блики,
Их сомненья безыскусны,
В них живые, без покрова
Истины глядят простые.
На печальной этой тризне
Нету большего страданья,
Чем простое пониманье
Нашей жизни.
