Однажды меня пригласили ни интеллектуальную игру «Что? Где? Когда?» Мероприятие
вела стильная пара: он – во фраке, она – в расшитом пайетками платье в пол. На
втором раунде ведущая вдруг стала заваливаться на бок. Выгнулась змеей, изменилась
в лице, растопырила пальцы, словно индийская танцовщица, и только в пайетках
продолжали отражаться хрустальные люстры и бра. Все застыли, словно каменные.
Никто не пошевелился и не кинулся на помощь. В ногах появилось ощ
ущение тяжести. Так бывает, когда пытаешься бежать в
воде.
Не растерялась лишь девушка-организатор. Она четко
раздавала распоряжения: одним – звонить 103, вторым – расшнуровать корсет,
третьим – перенести бесчувственную на диван. Так я в очередной раз отметила,
что в некоторых критических ситуациях абсолютно бесполезна и напоминаю
инфузорию-туфельку, чинно зевающую в пруду.
Второй раз обнаружила за собой подобную слабость на
Тенерифе, когда на моих глазах четверых людей съел океан. В тот день ничего не
предвещало беды. Атлантическое солнце светило широко и размашисто, а отдыхающие
потягивали в барах «Пина коладу». Рядом с отелем находилась черная скала, на
которой местные жители устроили привал. Загорали и купались в защищенной со
всех сторон лагуне. Вдруг океан сошел с ума. Сперва замылил глаза
незначительной рябью, затем вспенился, будто в шейкере, резко поднял одну
гигантскую волну и проглотил людей. Образовалась пауза, размером с Марианский
жёлоб. Никто не пошевелился и не потянулся за телефоном. Лишь один паренек в
красных шортах вызывал 911, скорую и спасательные вертолеты.
Вспомнился случай на одесском пляже. Обычный
знойный августовский день. Разморенный народ лежал плашмя, подставляя солнцу
обожженные спины и носы. Море стояло неподвижно. И вдруг прямо в меня влетел
заплаканный ребенок. Он надрывно звал маму, но никто даже голову не поднял.
Мальчик, толком не умеющий говорить, уже собрался бежать дальше и пришлось
удерживать его двумя руками. Как оказалось, рыдая, малыш пробежал метров
пятьсот, но никем не был остановлен. На поиски его родителей ушло больше двух
часов. Делались объявления, приехала милиция и собралась абсолютно
бездействующая толпа.
Оказывается, такому феномену существует
объяснение и чем больше свидетелей, тем вероятнее размывание ответственности.
Каждый рассчитывает на помощь другого.
Этот синдром получил имя Дженовезе после
того, как девушку на глазах у тридцати восьми свидетелей избили до смерти, но
никто из очевидцев не пожелал вмешаться. Каждый надеялся на оставшихся тридцать
семь человек.
С тех
пор я сделала выводы, что в одиночку намного сильнее, чем в толпе. Ведь
находясь в группе, люди расслабляются, выпадают из реальности и смотрят на
происходящее как бы через стекло. Глазеют, комментируют и абсолютно
бездействуют. А чтобы собраться, следует отделиться и взять ответственность
исключительно на себя.
© Ирина Говоруха
