Стланик
На Крайнем Севере, на стыке тайги и тундры, среди карликовых берез,
низкорослых кустов рябины с неожиданно крупными светло-желтыми водянистыми
ягодами, среди шестисотлетних лиственниц, что достигают зрелости в триста лет,
живет особенное дерево – стланик. Это дальний родственник кедра, кедрач, –
вечнозеленые хвойные кусты со стволами потолще человеческой руки и длиной в
два-три метра. Он неприхотлив и растет, уцепившись корнями за щели в камнях
горного склона. Он мужествен и упрям, как все северные деревья.
Чувствительность его необычайна.
Поздняя осень, давно пора быть
снегу, зиме. По краю белого небосвода много дней ходят низкие, синеватые, будто
в кровоподтеках, тучи. А сегодня осенний пронизывающий ветер с утра стал
угрожающе тихим. Пахнет снегом? Нет. Не будет снега. Стланик еще не ложился. И
дни проходят за днями, снега нет, тучи бродят где-то за сопками, и на высокое
небо вышло бледное маленькое солнце, и все по-осеннему...
А стланик гнется. Гнется все
ниже, как бы под безмерной, все растущей тяжестью. Он царапает своей вершиной
камень и прижимается к земле, растягивая свои изумрудные лапы. Он стелется. Он
похож на спрута, одетого в зеленые перья. Лежа, он ждет день, другой, и вот уже
с белого неба сыплется, как порошок, снег, и стланик погружается в зимнюю
спячку, как медведь. На белой горе взбухают огромные снежные волдыри – это
кусты стланика легли зимовать.
А в конце зимы, когда снег еще
покрывает землю трехметровым слоем, когда в ущельях метели утрамбовали плотный,
поддающийся только железу снег, люди тщетно ищут признаков весны в природе,
хотя по календарю весне пора уж прийти. Но день неотличим от зимнего – воздух
разрежен и сух и ничем не отличен от январского воздуха. К счастью, ощущения
человека слишком грубы, восприятия слишком просты, да и чувств у него немного,
всего пять – этого недостаточно для предсказаний и угадываний.
Природа тоньше человека в своих
ощущениях. Кое-что мы об этом знаем. Помните рыб лососевых пород, приходящих
метать икру только в ту реку, где была выметана икринка, из которой развилась
эта рыба? Помните таинственные трассы птичьих перелетов? Растений-барометров,
цветов-барометров известно нам немало.
И вот среди снежной бескрайней
белизны, среди полной безнадежности вдруг встает стланик. Он стряхивает снег,
распрямляется во весь рост, поднимает к небу свою зеленую, обледенелую, чуть
рыжеватую хвою. Он слышит неуловимый нами зов весны и, веря в нее, встает
раньше всех на Севере. Зима кончилась.
Бывает и другое: костер. Стланик слишком легковерен. Он так не любит зиму,
что готов верить теплу костра.
Если
зимой, рядом с согнувшимся, скрюченным по-зимнему кустом стланика развести
костер – стланик встанет. Костер погаснет – и разочарованный кедрач, плача от
обиды, снова согнется и ляжет на старое место. И его занесет снегом.
Нет, он не только предсказатель
погоды. Стланик – дерево надежд, единственное на Крайнем Севере вечнозеленое
дерево. Среди белого блеска снега матово-зеленые хвойные его лапы говорят о
юге, о тепле, о жизни. Летом он скромен и незаметен – все кругом торопливо
цветет, стараясь процвести в короткое северное лето. Цветы весенние, летние,
осенние перегоняют друг друга в безудержном бурном цветении. Но осень близка, и
вот уже сыплется желтая мелкая хвоя, оголяя лиственницы, палевая трава
свертывается и сохнет, лес пустеет, и тогда далеко видно, как среди
бледно-желтой травы и серого мха горят среди леса огромные зеленые факелы
стланика.
Мне стланик представлялся всегда
наиболее поэтичным русским деревом, получше, чем прославленные плакучая ива,
чинара, кипарис. И дрова из стланика жарче.
Тэги:
рассказ.