Апрельские страдания
Мне сегодня приснилась ВЕСНА…………
С крыши капал и плакал апрель,
почему-то всплакнула жена…
плакал я… намокала постель…
Я кричал в эту странную даль,
что звалась то женой, то весной…
и при этом весну мне не жаль:
жаль, что это случилось со мной,
жаль, конечно, безумно жену,
жаль себя и детей, и внучат…
жаль свою и чужую страну…
Землю жаль… Только я виноват,
что сегодня приснилась весна
и заплаканный этот апрель,
и – в слезах на постели жена,
как и вся, безусловно, постель…
А извне… за окном – ни гу-гу,
будто вдруг опустела Земля…
Больше плакать с семьей не могу:
все… отплакала наша семья.
***
Был бы счастлив непомерно
удивить тебя, душа,
но… характер дюже скверный:
жить не в силах, не греша…
Погрешу еще немного:
не грешно грешить чуть-чуть…
Грех – быть чистым перед Богом…
Все... уж лучше помолчу…
***
В бледно-розовом тумане
исчезают корабли,
как несбыточность желаний –
лишь бы только разозлить…
и оставить в сердце метку…
Меток много, - знаков нет:
сколько ни бросай монетку, -
честных нет, увы, монет…
Там, где был вчера, сегодня
все, увы, совсем не так…
Но опять в кармане вроде…
с нетерпеньем ждет пятак.
***
В загадке дня неловкие намеки…
Лечу, не замечая пустоты…
За мной спешат, не уставая, строки
без точек, многоточий, запятых…
Взрезая быт отчаянным движеньем
в попытке жить без ведомых причин,
я вижу только чье-то отраженье,
которое не говорит, - молчит…
Но и в молчанье есть пространство чуда:
хрипит судьба в отчаянном рывке…
и было бы, конечно же, не худо –
взорваться в неожиданной строке.
В предчувствии карельского лета
или - разговор поколений
Холодным, стылым летом облака
вползают в окна, втискиваясь в душу,
и кажется – слетает день с катушек,
вонзаясь в ночь подобием клинка,
взрезая плоть пространства на лету,
и время стынет в промежутке суток,
как стынет чай, заваренный так круто,
что делит жизнь на эту и… на ту…
Ворчанье в пыль вминает разговор
и мы молчим все чаще, - нет резона…
и ходим все по кругу, будто в зоне,
неся, увы, всенепременно вздор…
Никто не слышит - даже в пустоте,
и нет прощанья так же, как и встречи,
и ждешь чего-то, только думать нечем…
они бездарны, да и мы… не те…
Дорога
Никто не знал пути
из дома…
и я не знал…
пришла пора
уйти дорогой
незнакомой
уйти… сегодня… не
вчера…
Ушел туда, куда
дорога…
вела и… вовсе не
беда,
что шел с другими
я не в ногу -
не соответствуя
следам…
Там не за каждым
поворотом
ждет неизбежно пустота,
но и желание
полета –
напоминание
креста…
Там день и ночь
идут в обнимку
и недовольных нет
вокруг…
а черно-белым фотоснимком
молчит часть жизни
на ветру…
Хватает в жизни
слез и боли,
но вечность в
капельке росы
доводит сердца
стук до колик,
кладя разумно на
весы
две гирьки –
встречу и разлуку
на несколько
десятков лет…
И вдруг
протягивает руку
судьба: в ней
скомканный билет…
Удачи тут,
конечно, мало:
удачи можно и
лишить…
а так хотелось бы
сначала,
хотя б немного погрешить…
Стою под солнцем в
чистом поле:
дороги не было и…
нет…
А ветер гонит
полем долю…
Я… рву на части
свой билет…
Другу
Как
руками потрогать боль?..
Как
забыть?... Не забыть… и не надо…
Эта
боль, как последний бой,
Где и
выжить уже награда…
Люби
хотя бы
А жизнь у нас - как черная
дыра:
пошарь в своих карманах для
порядка,
но жить-то будет горько, а
не сладко,
ведь жизнь в России и не
жизнь, - игра,
в которой ты, конечно,
проиграл…
и не ворчи, - ведь есть
микстура – водка,
и будет жизнь ни длинной, ни
короткой,
но ты же сам и у себя украл
возможность быть и жить… Почти
- судьба…
Люби хотя бы… Может в этом
сила?
Ведь мама эту родину
простила…
Не мама, - это родина слаба…
Она молчит и в этом есть
резон:
ее молчанье даже режет уши…
Я выйду в поле, чтоб ее
послушать.
А в поле слышу не ворчанье,
- стон…
***
Загустела ночь… в туманной
безуспешности спастись
как-то одиноко странно
проползает вяло жизнь,
плюща времени осколки
и вминая их в песок,
заполняя втихомолку
рифмой вязь негромких строк,
отдаляя грех беспутства,
приближая стон души,
растворяя в жизни чувства,
чтобы… жизни не лишить.
Игорю Малыгину (Ярославль)
Так холодно… по крайней мере,
у нас в Карелии… но ты
несешь тепло и жажду верить,
что среди этой суеты
есть неуемное желанье
сучить от сердца к сердцу нить
и быть всегда… почти за гранью,
но… жить и жить, и жить, и жить…
К пятидесятилетию
Александра Хараша (Мурманск)
Откушена вторая половинка
от сотни лет… но это не урон:
была в той половинке и начинка,
в которой счастьем ты не обделен…
Поверь, дружище, в глубину расчета,
ведь калькулятор вечности гласит:
часть первая
является
зачетом,
экзамен сдашь, когда душа простит…
А не простит, - кому-то тоже надо
быть не прощенным… Душу сохрани…
А жизнь… она и так всегда - награда!
И не считай ты, ради Бога, дни.
Откушена вторая половинка
от сотни лет… но это не урон:
была ж в той половинке и начинка,
в которой счастьем ты не обделен…
Колыбельная
Пусть негромкой песне
внемлют
тишина и благодать.
Ночь спускается на
землю,
чтобы Ваню повидать.
Закрывай скорее глазки:
птички спят и облака,
месяц спит в своей
коляске -
ночь прозрачна и легка.
Ваня меньше лапоточка,
ждать долгонько до
утра.
За окошком ходит ночка:
Баю-баюшки пора.
Маме
Смотрю на солнышко в окне.
Оно в лучах неуловимо
приносит лета, весны, зимы…
и… осень – это тоже мне…
А вспоминаю каждый раз
не листья желтые, а лучик,
который всех лучей получше,
который старше, кстати, нас…
Ах, этот лучик! – Поседел,
Подвыцвел, но… совсем немного:
и светит в жизни, слава Богу,
и все еще всегда у дел!
Ах, это лучик на стене!
Нет ничего его дороже!
Надеюсь, мамочка, ты сможешь
быть этим лучиком в окне!
***
Не закричу от боли, не отвечу
на твой вопрос, а тихо промолчу…
Как хочется в сырую землю лечь мне
назло седому вечному Врачу…
Ноги
(новогодняя почти сказка)
Два
ангела ворчали в тишине…
скрипела
ночь несмазанной телегой…
один
из оных, кутаясь в кашне,
хрипел
ногам, торчащим из-под снега,
уснувшим
средь житейских передряг…
А
ноги, точно, - что-то понимали:
как
и у всех пожизненных трудяг,
они
дрожали в зоне аномалий…
Один
из ангелов – курчавенький такой –
почувствовал
– не избежать скандала –
на
ухо другу: «Мы-то тут на кой?
Еще,
ей Богу, время не настало…»
А
ноги дернулись и – громко так: «Ужо…»
А
что – ужо, - не понял даже ветер…
И
с неба падал медленно снежок:
как
будто - никого на белом свете.
А
ноги встали… Песня полилась…
Еще
не все потеряно, - дружище…
Ведь
песня ни за что не даст пропасть!
Бывало
с нами и куда почище!...
Ночная коллизия
«Коромыслом выгнув спину,
будто кошка на балконе»
*,
ночь немножечко картинно
разрыдалась в телефоне:
раззадорила гудками
мою сплющенную душу…
я готов в любимой даме
видеть все и вечно слушать
свою даму, но… напрасно:
ночь – артистка… Что же делать?
Пусть артистка, но – прекрасна:
песни мне о счастье пела.
Мне ее не успокоить,
ведь она почти стихия…
Сколько ж, братцы, будут стоить
те слова, что вплел в стихи я?
Быть бы мужем этой ночи,
выгнуть спину коромыслом,
чтобы тоже между прочим
встроить в строчки свои мысли,
чтобы петь в бездонном небе, -
даже пусть никто не слышит…
Был я с ночью или не был?..
но… она мне в трубку дышит…
* Из стихотворения Александра Хараша (Мурманск)
***
Подтверждаю - все непросто:
Лондон не подходит ГОСТам,
Таун… а не тот, не этот,
И не радует поэта…
Хмур, подлец, - дождями сеет…
Дай-ка я его согрею:
Привезу тепло в ладошке,
Чтобы лондонские кошки
На панели Пикадильи
Солнышко в глазах ловили,
Чтобы Лондон ждал и верил,
Что приеду на неделе,
И тогда мелькнет в оконце
Наше северное солнце.
Сомнения
Так хочется соврать, что я не
весел...
Не верьте: рвется сердце из груди,
а мир вокруг невероятно тесен...
и смех, увы, не радует, - вредит...
Смеются все, а грусть так одинока,
что кажется - наступит тишина
и станет слышно из открытых окон –
сошла с ума веселая страна.
| 
