Валерия Иванова
Иностранец
На
Казанском вокзале народ суетится
Гомонящею
стаей невиданных птиц.
Здесь
мелькают раскосые смуглые лица
До
сих пор, несмотря на наличье границ.
Вот
один пассажир – стариковский румянец,
Золоченой
медали потертый кружок…
Дед
Сакен десять лет для Москвы – иностранец,
Но
Москву позабыть не хотел и не мог.
Не
забыл он, что общие землю и небо
Разделили
недавно, на наших глазах,
Что
во время войны иностранцем здесь не был
Молодой
белозубый сержантик-казах.
Он
спешит – не впервые на слет ветеранов
Добираться
ему в подмосковный район.
Ночь,
вокзал, электричка… и утром туманным
Дед
ступил, наконец, на знакомый перрон.
Он
у края села подошел к обелиску,
Прикоснулся
рукой, как касался не раз,
И
тихонько сказал потемневшему списку:
-Постарел
я, но помню о каждом из вас.
Вам-то
все там известно без слов и без писем,
Что
бы я здесь не делал и не говорил,
Только
знаете – я ведь теперь независим
И
от земли, и от ваших могил.
Я
теперь независим от собственной крови –
Той,
что выпил когда-то у этой межи,
Перепаханный
взрывами снег Подмосковья…
Политрук,
как же так получилось, скажи!
В
этот раз был мой путь слишком горьким и
длинным –
Две
таможни теперь между вами и мной,
Все
равно я дошел, как дошли до Берлина,
Чтоб
вот так обелиска коснуться рукой.
Это
все ничего, только сердце сдавило,
Почему-то
трудней и труднее дышать…
…Старика,
что упал возле братской могилы,
Двое
местных парней попытались поднять.
Мир
захлопнулся книжной цветною страницей,
Дед
Сакен не слыхал разговора врачей:
Заберем?
– Да на что он нам сдался в больнице –
Узкоглазый,
нездешний. Ненужный. Ничей.
…Там,
куда мы уходим от бед и от странствий,
В
золотом и лазурном небесном краю,
Просто
молча, друзья расступились в строю,
И
солдата никто не спросил о гражданстве.
