|
|
|
|
|
|
| |
Copyright © ПроШколу.ру
2007-2024. Все права защищены.
|
|
|
|
Использование материалов данного ресурса допустимо только с письменного разрешения администрации сайта.
|
|
|
|
Поиск по порталу
|
|
| ▫ 9 мая
▫ когда я решал эту задачу `в уме`
почему то этот финал не увидел
▫ Хм. Уже подошли к краю. У нас пенсионеры все увольняются. Работать в дурдоме не хотят.
▫
Какой милый бычок, Валентина Васильевна! Очень похож на того, который на картине Серова стырил Европу
Кстати, тут я как то прочитал любопытную интерпретацию этой истории:
Как- то у Зевса случилась `очередная из бесчисленных` пошлая интрижка с царевной Европой, которую он под видом быка утащил из дома, а когда довез до Крита, обернулся там юношей и `возлежал` с ней. От этого `союза` родились три сына - Минос, Радамант и Сарпедон. А когда `царь богов` свою пассию `бросил, поматросив`, Европе пришлось идти замуж за местного царя Астерия, который согласился усыновить мальцов, благо сам всё равно был бездетный. После его смерти три брата поделили Крит на три части и, естественно, вскоре подрались,
А виновата в этом по иронии истории была такая модная нынче в Европе педерастия - Минос и Сарпедон влюбились в одного мальчика, Милета. Вьюнош ответил взаимностью младшему брату, и злой старший выгнал их обоих, но в разные стороны - Милета высадили в Малой Азии, где ему пришлось основать город своего имени, а Сарпедона выслали в Ликию, где он стал местным царьком и получил от отца Зевса жизнь размером в три обычных, что и позволило ему дожить до Троянской войны, на которой его и убил Патрокл. Радамант же был поумнее Сарпедона, и с братом благоразумно не ругался, управлял своей третью Крита, но, похоже, где-то всё таки нашкодил, и тоже был изгнан с Крита. Но за справедливость и знание законов Зевс после смерти сделал его судьей мертвых в подземном мире.
Минос же остался править Критом, женился на Пасифае, дочери бога Гелиоса, и народил с нею много всяких детей. Одного из них, опять же с подозрительным именем Андрогей, за что-то афиняне убили в Аттике, и Минос приговорил их ежегодно присылать к нему семерых юношей и семерых девушек. А что с ними делать - такого вопроса у Миноса не было, потому что был у него в хозяйстве любопытный бычок, вернее белый буйвол из пены морской, которого он выпросил у Посейдона для жертвоприношения, но пожадничав, оставил `вах, такого красавца!` себе в стаде на `развод`, а в жертву принес другого.
Посейдон же осерчал и наказал царя, поселив в Пасифае противоестественную страсть к этому белому буйволу. Но женщины и быки в смысле секса слишком уж в `разных весовых категориях`. Тут на помощь царице пришел местный `на все руки мастер`. Точнее, Дедал, как и положено `человеку наук`, был афинянином, которого всему научила сама Афина, но из-за убийства Талоса спасаясь от неизбежного наказания, мастер сбежал на Крит, где Минос приютил его при дворе в обмен на изготовление `всяческих штуковин`. Он-то и смастерил для Пасифаи специальную металлическую корову, забравшись в которую, царица смогла наконец сблудить с любимым быком.
Правда, через девять месяцев случился конфуз - родился мальчик с бычьей головой. Минос, подумав, убивать его не стал, а приказал Дедалу построить Лабиринт, посадил мальчика внутрь него, назвал Минотавром и раз в год запускал туда `афинскую дань` вьюношей `царевич` просто кушал, а девушек перед тем `использовал по назначению`... Чем закончилась вся эта история - знают даже дети - приплыл Тесей, с помощью ниток Ариадны, дочки Миноса, пробрался в Лабиринт, убил Минотавра, а потом и Ариадну украл....
Вот такая, пожалуй, не интерпретация, а интертрепация этой семейной драмы, даже трагедии, описанной под рубрикой `Их нравы`....
▫ h5:g6+
▫
Опал кустарник на лесной опушке,
Украсила берёзу золотая прядь,
У дуба появились жёлтые веснушки
Привычно осени их щедро рассыпать
А клён уже горит большим пожаром,
Туман не виснет утром над рекой,
И яблони, отдав свой долг базарам,
Теряют листья под холодною росой.
Грибами пахнет, сыростью и мохом
В нём Солнце греется, от холода устав,
От лета звонкого оставшиеся крохи
Нам шлёт в последних утренних лучах
И жадно пьют с росинками их птицы,
Что не стремятся в дальние края,
Их дом тот лес, где им пришлось родиться,
И не нужны им тёплые моря.
Пока ещё блестят на ветках паутинки,
Но вот уже грядут метаморфозы:
Вдруг запорхают первые снежинки
Замёрзшие в полёте чьи-то слёзы
А речка в напряжённом ожиданьи
Тревожно бьёт волною в берега,
В сверканьи брызг, как и в алмаза гранях,
Вдруг вспыхивает радуги дуга.
Предвидя зимние мороза выкрутасы,
Весь мир лесной торопится скорей
Пополнить пропитания запасы,
Чтобы хватило их до тёплых дней..
|
|
|
|
|
