Берестяная книга ''Стихосложении'' часовенного наставника Афанасия Герасимовича Мурачева (24 октября 1921—12 сентября 2008)
Вот уж поистине живая старина: книга на бересте, созданная осенью 1991г. в сибирском таежном поселении. Написанная старинным полууставным почерком в духе древних жанров православной литературы. Здесь толкование на Апокалипсис, духовные стихи, плачи, нравоучительные наставления. Но рядом — куда более современный акростих: начальные буквы его строк складываются в имена автора и адресата, людей нашего столетия. Да и в тексте всех произведений вместе с древними языковыми и литературными формами постоянно присутствуют реалии XX века.
...Береста, древнейший материал для письма у восточных славян со времен начала нашей письменности и государственности, применялась для этих же целей в Сибири с самых первых шагов ее освоения русскими. О книгах и документах на бересте упоминают сибирские источники XVII и XVIII веков. Отдельные листы исписанной бересты, а иногда и маленькие берестяные книжицы с текстами молитв, псалмов давно уже попадались и в ходе наших археографических экспедиций по сибирским старообрядческим поселениям. Но берестяная книжка "Стихосложении" в 36 страниц, написанная на берегах Енисея и присланная ее создателем в новосибирский Академгородок в подарок археографу Н.Д. Зольниковой и мне, — явление уникальное, ибо в ней собрано несколько неизвестных сочинении современных крестьянских авторов, живых носителей традиций древнерусской литературы, книжности. Один из таких авторов, старый знакомец сибирских археографов Афанасий Герасимов, во время одной из наших экспедиций на Енисей показал Н.Д. Зольниковой некоторые из написанных им духовных стихов. Она попросила записать дня нас его стихи на бересте: Афанасий показывал ранее свои берестяные "письма". В ответ на эту просьбу и была создана книга, хранящаяся ныне в собрании Института истории (Новосибирск).
Прекрасной выделки бархатистая береста исписана четким почерком Афанасия Герасимова с соблюдением многих древних правил книжного искусства. Это не только языковые и литературные каноны, но и расположение текста на листе, употребление киноварных заголовков и инициалов, отсылки на полях к текстам Священного Писания, система сокращенных написаний многих древнерусских слов. Талантливый писатель из сибирских крестьян Афанасий Герасимов является автором нескольких произведений этой книги, другие созданы его добрыми знакомыми и единомышленниками, старцами-пустынниками одного из самых крупных согласий сибирских старообрядцев — часовенного.
Книгу открывает "Замечательное путешествие", излагающее разговор 1948 года Афанасия Герасимова с его учителем отцом Симеоном. Это краткий пересказ большого сочинения Афанасия. В нем делается новая попытка истолковать известные пророчества Откровения Иоанна о семи фиалах Господнего гнева применительно к реальным событиям не только древней, но и новейшей истории.
Нужно сказать, что схема мировой истории, оценка на фоне этой истории современных толкователю событий отличаются большей широтой и детализированностью, чем это было по традиции принято у многих средневековых и старообрядческих толкователей знаменитейшего новозаветного текста. Авторы апокалиптических толкований чаще всего приходили к выводу, что они-то уже живут в самые-самые последние времена вплотную приблизившегося конца света. Это ощущение со второй половины XVIIв. постоянно питало и наиболее радикальные направления старообрядческой эсхатологии, учения о конечных судьбах мира и человечества, о последней схватке победившего на земле Антихриста и предвечных сил добра. Сибирским староверам-часовенным было известно многое из этого идейного наследия подвижников раннего старообрядчества, видевших в трагических картинах Апокалипсиса совершавшееся на их глазах, при патриархе Никоне и затем при царе Петре, отпадение пресветлой благоверной Руси в царство торжествующего Антихриста. Это было, по их мнению, третье и последнее перед концом света отпадение — первым было около 1000 года отпадение католического мира от православия, вторым — отпадение в унию около 1600 года западной части украинских и белорусских земель. Третий этап — утвердивший на Руси реформы Никона собор 1666 года, когда к первой благочестивой тысяче лет прибавилось "звериное число" Апокалипсиса 666.
Критика "неистинных", "безбожных" царей в подпольной старообрядческой литературе XVIII—XIX вв. логично перешла в нашем веке в острейшее неприятие и осуждение богоборного советского режима. На страшные реалии коммунистического ГУЛАГа характеристики апокалиптического зверя накладывались еще успешнее, чем на гонителей древней веры в прошлые века. И Афанасий Герасимов, и его скитские наставники о. Симеон и о. Антоний в своих сочинениях, тайно переписывавшихся и распространявшихся старообрядцами, дали беспощадные характеристики колхозному рабству, ликвидации коммунистами частной собственности и торговли, государственному террору по отношению к народу своей страны, искоренению основ его традиционной культуры и веры. А стремление к созданию всемирной коммунистической империи толковались ими как путь к предсказанному в Писании всемирному царству Антихриста накануне Армагеддона.
Однако в сочинениях часовенных нашего столетия трагическая масштабность происходившего на их глазах слома не заслонила тесной причинной связи этих событий с расколом России во времена Никона и Петра. Нынешние беды России — следствие все того же "отпадения" в XVIIв. страны от своих древних корней, хотя преследования и мучительства времен Аввакума и Хованщины оказались далеко не последними. Одним словом, как любит ныне повторять А.И. Солженицын, еще в "Архипелаге ГУЛАГ" высоко оценивший вековое сопротивление староверов Начальству, трагедия России началась не в семнадцатом году, а в семнадцатом веке.
В статьях Н.Д. Зольниковой, посвященных творчеству о. Симеона и Афанасии Герасимова, анализируется эта доминанта эсхатологического сознания современных енисейских староверов — ощущение непрерывной причинной связи российской трагедии XX века со всемирными катаклизмами прошлых столетий 1.
На Урале наши коллеги-археографы приобрели рукописный сборник с миниатюрами на темы Апокалипсиса, где Антихристу приданы черты царя Петра I, а войска, направляемые им на разгром убежищ истинно верующих, одеты в мундиры петровских полков.
Но интересно отметить, что в издаваемом тексте берестяной книги, в беседе с о. Симеоном, которую автор отнес к августу 1948г., переживаемое им время еще далеко не конец света, не самые последние беды. Это только пятый из семи периодов мировой истории после Христа. Впереди и всемирное воцарение Антихриста, и новые, более страшные войны — человечеству еще долго страдать до второго пришествия Христова. Среди этих будущих бед перед приходом "последнего чорта" (термин Аввакума) современный старообрядческий автор с берегов Енисея называет — вполне по Писанию — и смену всеобщего неверия широчайшим распространением ложных вер, наряду с сохранением немногими истинной веры отцов.
А истинная вера, по давнему убеждению старообрядцев, возникшему еще в годы первых гонений XVIIв., может сохраниться лишь в тайных малодоступных убежищах, "вертепах и пещерах", вдали от шумных "мирских плищей". Большинство сюжетов нашей берестяной книжки связаны с историей одного из таких убежищ — небольшого скита, точнее группы скитов, спрятанных в непроходимых енисейских лесах. По дороге от одного из этих скитов в другой и происходила 9 авгуcта 1948г. "'замечательная беседа" Афанасии с главным скитским авторитетом о. Симеоном. А духовные стихи о. Виталия, о. Макария и Афанасия посвящены разгрому енисейских скитов карательным отрядом МГБ на Пасху 1951г., суду над скитскими жителями и последовавшей уже в лагере смерти о. Симеона, отказавшегоси принимать пищу от антихристового лагерного начальства.
Сейчас, после долгих оттяжек, нам наконец представили возможность познакомиться с материалами того суда. Скрупулезно собранные доблестными советскими чекистами 11 томов доказательств антисоветской пропаганды и агитации отцов-пустынников четко подводили под пресловутые статьи 58—10 и 58—11 апокалиптические сочинения о. Симеона и его предшественников — их специально для суда один из следователей довольно грамотно перевел на современный русский язык. Среди предьявленных пустынникам пунктов обвинения был и такой: "Клеветали на советскую науку, утверждая существование Бога". Допросы среди прочего прояснили систематическую деятельность о. Симеона по собиранию письменных и устных свидетельств истории своего согласия, своего скитского центра. Несколько таких свидетельств, содержащих записанные по настоянию о. Симеона рассказы о первых советских репрессиях по отношению к сибирским крестьянам-старообрядцам, составили небольшую берестяную книжицу. Она была написана в скиту незадолго до разгрома 1951г. и приложена в качестве "вешдока" к одному из томов следственного дела.
Уральские (а позднее и сибирские) старообрядцы-часовенные более двух веков записывали и хранили свою историю. Их первые исторические сочинения, ставшие известными в ходе археографических экспедиций новосибирских и екатеринбургских ученых, рассказывают о местных событиях с начала XVIII в. Эта письменная традиция чуть было не пресеклась в годы особенно упорных наследований старообрядчества при Николае I. Но уральские часовенные все же сумели сохранить память о своем прошлом, а в конце XIXв. по постановлению Екатеринбургского собора 1887г. они создали единый свод своей истории. Это обширное сочинение, называвшееся "Родословие часовенного согласия", было написано на основе нескольких старообрядческих произведений XVII — XIXвв. и многочис-ленных устных преданий о. Нифонтом, возглавлявшим тогда главный скитский центр часовенных на Урале, возникший еще в первой четверти XVIIIв. В сибирских старообрядческих поселениях нами обнаружено 5 рукописных списков этого труда с разными приписками более позднего времени о событиях в разных скитских центрах Сибири, генетически связанных со скитом о. Нифонта.
Сам главный скит о. Нифонта переселился в Сибирь в несколько приемов в 1897—1017гг. — подальше от цивилизации, властей и "мирских плищей". Позднее туда же ушли обитатели еще нескольких старообрядческих скитов Урала. Преемники о. Нифонта по руководству скитом о.о. Савва, Симеон и Антоний предпринимали немалые усилия по сохранению, фиксации истории своего и соседних скитов. Сначала создавались продолжения "Родословия", а позднее о. Симеон со своими последователями осуществил масштабный замысел написания трехтомного "Уральского патерика", содержащего историю уральских и сибирских пустынников с XVIIIв. по 1980-е годы. Недавно мы получили возможность скопировать текст этого патерика и сравнить его с другими историческими сочинениями часовенных. Мне доводилось уже рассказывать об этом на страницах журнала "Новый мир", к которому я и отсылаю читателя за дальнейшими подробностями 2.
Патерик создавался уже в новых убежищах скита, на Енисее, куда о.о. Симеон и Антоний с огромным трудом тайно перевели несколько десятков пустынников и крестьян в 1936—1940гг. Сам этот тяжелейший переход, стоивший жизни двум его участникам, также описан в патерике, упоминает его и наша берестяная книжка. Цена за несколько лет свободы от колхозов. Когда весной 1951г., выследив беглецов и на новом месте, власть разгромила эти скиты, предав огню не только все постройки, но и более 500 древнерусских манускриптов, старопечатных книг — рукопись патерика уцелела. Ее закопали в землю в одном из скитских сараев находившиеся там одно время под арестом скитские жители. Огонь лишь слегка повредил рукопись. Много позднее старообрядцы откопали ее, восстановили утраченную часть текста и значительно дополнили его рассказами очевидцев об этом разгроме 1951г., суде в Красноярске и последующих лагерных мучениях.
Духовные стихи, помещенные в нашей берестяной книжке, основаны как на текстах патерика, так и на воспоминаниях самих авторов. Афанасий Герасимов выступает здесь и носителем непосредственной живой памяти (он был арестован тогда вместе с другими жителями, но сумел совершить в пути с плота смелый побег от конвоя), и автором нескольких литературных сочинений об этих событиях, в том числе в патерике и в берестяной книжке. В стихах книжки нашли свое отражение (подчас — в нескольких словах) многие важные стороны всей этой истории, подробно описанные в патерике: трудности переселения на Енисей, внезапный набег карателей, поиски все новых тайных убежищ и связанные с этим пытки пустынников, сожжение скитов со всей святыней, обыски, путь на плотах в тюрьму, жестокое следствие, суд и лагерные мучения.
Есть и другие источники: А.И. Солженицын в "Архипелаге ГУЛАГ' изложил события на основании лагерных рассказов. Чекистский взгляд отражен в судебно-следственных материалах; конечно, мы напрасно будем искать в этих материалах упоминания о тех изощренных, поистине зверских пытках, которым подвергали пустынников начальники карательного отряда, выпытывая у них местонахождение тайных убежищ (а иногда стариков пытали и просто для собственного развлечения). Кстати говоря, один из карателей — любивший в перерыве между гнусными пытками поспорить со старцами о Боге, Антихристе и мировой революции — выслужившись позднее до должностей генеральских, уже в горбачевское время командовал репрессивным аппаратом огромного края в пол-Европы. Из следственного дела узнаем, что подчас не так уж и важно было для карателей получить эти сведения о соседних убежищах: ни пытаемые, ни авторы духовных стихов, упоминавшие об этих пытках, и не подозревали, что еще до начала всей экспедиции план всех избушек и землянок чекистами уже был составлен. И еще следственные материалы показывают, что (как и писал А.И. Солженицын) карательная экспедиция 1951 г. была далеко не единственной в этих краях: власти, имея в своем распоряжении и авиацию, и осведомителей, постоянно прочесывали леса в поисках укрывающихся от колхозов и марксизма-ленинизма. Подумать только, что сегодня идейные наследники этих карателей-коммунистов лицемерно кричат об оккупационном режиме — вот именно тогда, в 1920-х — 1950-х годах, был режим! А в лагерях не только о. Симеон, но и мы через несколько лет застали очень бдительных начальников по режиму.
Ну да это в сторону. Повторим в заключение: самое, пожалуй, удивительное в берестяной книжке (как и в патерике) — сочетание всех этих реалий советского времени и режима со стремлением авторов соблюсти каноны литературы, книжности древней Руси. В языковой среде этих текстов слова "колхоз", "пятилетка", "одеколон" сталкиваются со словами "фиал", "властели", "купно", "снедение". В сфере стихосложения маленькая берестяная книжка вобрала традиции нескольких этапов истории русского стиха: здесь мы видим влияние и рифмованной прозы 1620— 1640гг., и раешного стиха, и силлабического и вполне современного силлабо-тонического (хорей). Историческое пространство сочинений книжки предельно широко: от первого века апостольской проповеди после Христа до деталей борьбы советской власти со скитами в 1950-х годах.
Публикация рукописи имеет некоторые особенности. В рукописи графемы "о широкое" и "о обычное" в ряде случаев нейтрализуются, поэтому их передача иногда может быть субъективна. То же касается наличия или отсутствия уменьшенного пробела между словами внутри одной тактовой группы. В тех случаях, когда в рукописи стоит петеноca, он передается дефисом, в остальных случаях используется знак *.
Примечания
1 Зольникова Н.Д. Современный писатель-старообрядец с Енисея // Традиционная духовная и материальная культура русских старообрядческих поселений в странах Европы, Азии и Америки. Новосибирск, 1992. С. 283-288; Зольникова Н.Д. Историко-эсхатологическое сочинение XX века // Исследования по истории литературы и общественного сознания феодальной России. Новосибирск, 1992. С. 160-190.
2 Покровский Н.Н. За страницей "Архипелага ГУЛАГ"//Новый мир, 1901, №9. С. 77-90; Покровский Н.Н. Скитские биографии// Новый мир, 1992, №8. С. 194-210.
Н.Н.Покровский "Рукопись сибирских старообрядцев на бересте" (вступительное слово Н.Н.Покровского и текст рукописи); Живая старина. 1995. № 1. с.28-39
Л.В.Титова "Духовные стихи в берестяной книге Афанасия Герасимова". Живая старина. 1995. № 1. с.40-41
https://vk.com/doc-111492546_451252159?hash=091525610c3e9d9972&dl=508ed1be3b5382e5e2
