Квартирный вопрос. Улыбка Амура
Вот и кончились мои студенческие годы, с грустью думала Настя, выходя из актового зала, где им вручили дипломы. Хорошо, что впереди еще два года аспирантуры, а как дальше? Без прописки ведь на работу не возьмут, даже если защищусь. А сестра постоянную прописку не предлагает, хотя могла бы: все-таки я ее родственница и метраж позволяет. И ведь относится она ко мне хорошо, грех жаловаться. Все пять лет заботилась, переживала за мои успехи, слова дурного от нее не слышала. А прописать не торопится, хотя прекрасно понимает, что без этого я на работу не устроюсь. Наверно, сын не разрешает.
Догадливая Настя была недалека от истины. Повзрослевший племянник познакомился в походе с девушкой - хорошенькой сероглазой туристкой с личиком веселой лисички и конским хвостиком на затылке, Девушку звали Даша, она работала медсестрой в поликлинике. Период их платонических отношений длился недолго: по возвращении из похода Даша сразу осталась у него на ночь. Возмущенная Наталья, наутро устроила сыну грандиозный скандал. Или женись! кричала она, или чтоб этого больше не повторялось! Нечего мне здесь бордель устраивать!
Мама, уймись, спокойно отреагировал сынок, глядя на нее сверху вниз с высоты почти двухметрового роста. Я взрослый человек, и это не только твоя квартира, но и моя. Буду жить, как хочу и с кем хочу. Посмотри вокруг. Все сейчас живут без регистрации, это нормально. А ты со своими старомодными принципами просто смешна.
От этих хамских слов Наталья сначала онемела, а потом залилась безутешными слезами. Как же она не заметила, что ее любимый, всегда послушный мальчик вдруг превратился в чужого циничного человека? А этот человек, вместо того, чтобы утешить плачущую маму, только усмехнулся и ушел, хлопнув дверью.
Пару месяцев Наталья терпела, потом решила воздействовать на сына через его подругу. Дашенька, обратилась она к девушке, когда они остались одни, если вы любите друг друга, почему не женитесь? Квартира большая, места всем хватит. А если ребеночек появится?
Никаких ребеночков, засмеялась Даша, тряхнув хвостом. Этого еще не хватало!
Но как же так можно? Ведь без регистрации у него никакой ответственности перед тобой. А если он поживет-поживет с тобой и бросит?
Бросит другого найду. Можно подумать, печать от этого спасает. Пока хорошо вместе, будем жить. А надоест, разбежимся. И вообще, не кажется ли вам, Наталья Юрьевна, что вы вмешиваетесь не в свое дело?
Но любовь проходит, а обязанности остаются, попыталась еще раз образумить эту вертихвостку Наталья. Нельзя же так: один бросит, другого найду. Ты женщина, тебе надо думать о семейном очаге.
Ах, оставьте! Мне еще только двадцать. Вот когда будет тридцать, может, задумаюсь. А пока буду жить для себя. Жизнь-то всего одна.
Вот именно, одна! Пролетит, не заметишь как. И останешься, как та старуха, у разбитого корыта. Семью надо по молодости создавать, после тридцати, может статься, никому уже не будешь нужна. И что значит: не в свое дело? Он мой сын, мне его судьба небезразлична. Неужели не понимаешь, что он с тобой поступает нечестно?
Да что вы обо мне так печетесь? Мы с Юрой договорились не быть друг другу обузой. Доставлять друг другу только удовольствие, а обязанности оставить дома. Меня это устраивает, и его тоже.
Наталья долго потом изливала Насте свое возмущение, но ничего поделать с этой парочкой не смогла. Даша демонстративно приходила, когда хотела, оставалась на ночь, а утром убегала на работу. Юрка сделал ей вторые ключи, поэтому проблем с ее приходами и уходами, не возникало. И Наталья, в конце концов, смирилась, хотя все в ней бунтовало.
Еще перед получением диплома Настя созвонилась с бригадиром грибной артели Трофимом Матвеевичем, чтобы тот зарезервировал ей на июль домик: этот месяц она собиралась посвятить любимому сбору грибов. И отдых великолепный, и деньжат подзаработать можно разве плохо? Это же она предложила и Наталье. Та, взвизгнула от радости, поклялась уговорить мужа поехать в лес на машине. Ведь тогда можно будет обследовать не только ближние, но и дальние лесные угодья, до которых пешком не добраться.
До отъезда оставалось чуть больше недели. Это время Настя решила посвятить поиску работы. В лицее на соседней улице, ей обрадовались и сразу предложили полную нагрузку: физиков в городе не хватало. Но, узнав, что у нее временная прописка, только развели руками. В остальных лицеях произошло то же самое.
Настя приуныла. Выход оставался один: очная аспирантура, с заочной не получалось. Она поехала в университет и переписала заявление, потом вернулась домой. В доме было тихо. Она прошла к себе в комнату, почувствовав усталость, прилегла на диван и задремала.
Проснулась Настя от громкого голоса за стеной. Голос принадлежал Даше, в нем сквозило раздражение и даже агрессия.
И долго эта приживалка будет у вас отираться? возмущалась Даша. Пять лет проучилась пора и честь знать! Она что: навсегда здесь поселилась? Уже работу ищет. Потом постоянную прописку потребует.
Но она наша родственница, прозвучал голос Юрия. И она платит за квартиру, убирает, готовит. Знаешь, какие вкусные блинчики с мясом и суп-харчо, я больше нигде такое не ел. Она хорошая и никому не мешает.
Подумаешь, платит! Если бы она квартиру снимала, разве столько бы платила? По-настоящему она за такое жилье должна в десять раз больше! И какая она родственница седьмая вода на киселе. Пропишете, а потом она станет предъявлять на квартиру права.
Не станет, не очень уверенно ответил племянник. Она порядочный человек.
Наивный! Вот посмотришь: не сегодня-завтра она заведет разговор с твоей мамашей о постоянной прописке. Скажи, чтобы мать не соглашалась ни за какие коврижки! Пусть катится домой, и там устраивается на работу. Иначе вы ее потом не вытолкаете, попомнишь мои слова. И вообще: я не хочу больше ее здесь видеть.
А тебе она чем помешала? Чего ты раскомандовалась?
Помешала! Помешала! Юра, у меня задержка.
Вот это новость! Но мы же договаривались. Ты сама говорила: никаких детей. Передумала?
Так получилось. Но выскребаться я не хочу, боюсь. Давай жениться, раз так. Тем более, что твоя мать только об этом и мечтает. Но эта девка пусть выметается, это мое категорическое условие.
Ну, не знаю. Я, конечно, поговорю с мамой. Но боюсь, она будет возражать. Она Настю любит, они ведь двоюродные сестры.
Пусть выбирает: внук или она!
Не в силах больше слушать этот драматический диалог Настя постучала в соседнюю дверь.
Извините, но вы так кричали, что было все слышно, сказала она, заходя в комнату Юрия. Не надо ничего выбирать. Даша права: мне действительно пора и честь знать. В ближайшие дни я съеду.
Но куда? виновато спросил племянник. Ты же не сможешь снять квартиру, это очень дорого.
В общежитие. Очным аспирантам обязаны предоставить комнату. На два ближайших года у меня есть жилье, а там будет видно.
Но ты же хотела в заочную аспирантуру. Сама говорила, что очную тебе не вытянуть стипендия маленькая.
Буду подрабатывать. С Лидой буду заниматься весь одиннадцатый класс. Ее отец хорошо платит. А потом, может, еще ученики появятся. Что-нибудь придумаю, не переживай.
Сдерживая слезы, она вышла из комнаты. Лихорадочно переоделась и поехала в университет писать заявку на общежитие. Но в профкоме получила вежливый отказ. Понимаете, объяснили ей, вы ведь сначала подали заявление на заочную аспирантуру, а там общежитие не полагается. И потом, мы знали, что у вас жилье есть. А теперь все комнаты распределены в основном между семейными парами.
Может, вы посоветуете недорогую квартиру, растеряно попросила Настя. У меня изменились обстоятельства.
О чем вы говорите? Недорогих квартир в Петербурге не бывает. Везде оплата больше вашей аспирантской стипендии.
В состоянии близком к панике Настя вышла из университета. Села на скамейку и задумалась. Думала-думала, но так ничего и не придумала. Выход был один: оставаться на заочном отделении и возвращаться домой. Но как не хочется! Она представила себя одну в родительской квартире, мучительные встречи с отцом и Лялькой, терзающие воспоминания, и ей стало так плохо, что она едва не разрыдалась. «Так будет не всегда!» всплыла в памяти фраза, сказанная когда-то матерью. И ее совет повторять эту фразу, когда тебе очень плохо – мол, она рождает надежду. Только никакой надежды не осталось.
Питер, думала она, я не хочу с тобой расставаться. Я люблю тебя, город! Никто тебя так не любит, как я. Почему ты меня отвергаешь?
Не хочется, но приходится, сурово ответил ей внутренний голос. Возьми себя в руки и отправляйся собирать вещи.
В своей бывшей комнате Настя обнаружила Наталью, понуро сидевшую на диване. По ее взгляду девушка поняла, что Юрий все рассказал матери.
Настенька, ты не обижайся на нас, заплакала сестра. Если будет плохо в общежитии, приходи искупаться или постирать, там же, наверно, с этим проблемы. Ох уж эта Даша, чувствую, намучаемся мы с ней. Но, что же делать? Ребеночек ведь, куда теперь денешься?
Я уезжаю, Наташа. Настя достала из кладовки чемодан, открыла шкаф и принялась снимать с вешалок одежду. Спасибо, но мне в общежитии отказали, сказали, раньше надо было подавать заявление. А теперь мест нет.
Уезжаешь? А как же аспирантура?
Буду учиться заочно. Да не переживай ты так. Спасибо тебе за все. Сейчас поеду за билетом. Можно, я еще сегодня переночую, а завтра отвезу вещи в камеру хранения?
Да что ты так торопишься? Ночуй, сколько надо. С вещами Юрий поможет, отнесет. Иди, поешь, кто его знает, сколько в очереди простоишь. Она тяжело поднялась и вышла.
Билет достался Насте на завтра. Она надумала отправить вещи багажом, самой пожить месяц с Наташкой в лесу, а потом вернуться домой на их машине. Выйдя с вокзала, Настя оправилась бродить по городу, ей не хотелась лишний раз встречаться с Дашей. Надо позвонить Меркулову, подумала она, сказать, что не смогу заниматься с Лидой. И навестить родных Вадима, попрощаться. Больше мне не ждать его у Амура, это бесполезно. Ведь столько лет прошло.
Все эти годы в условное время она выстаивала по нескольку часов у заветной статуи, безуспешно высматривая среди посетителей музея дорогое лицо. Вадим пропал. Год назад его родные получили из военкомата известие, что полковник Туманов признан погибшим, хотя его тело так и не было найдено. Матери Вадима как инвалиду стали платить пенсию за погибшего мужа, и сестрам в материальном плане полегчало, но не намного: плата за большую квартиру в самом центре Петербурга достигла неподъемной суммы.
Дойдя до Медного всадника, Настя села на свободную скамейку и принялась звонить по сотовому отцу Лиды. Настя знала, что дочку он отправил в какой-то международный лагерь. Матери у нее не было: жена Меркулова умерла во время родов, поэтому он воспитывал девочку один. Как-то Аркадий Дмитриевич признался Насте, что пару раз, когда Лида была уже большая, он имел намерение жениться, но дочка сразу приняла его избранниц в штыки, закатив отцу такую истерику, что он отказался от этих планов. Наверно, следовало найти мать девочке, когда она была маленькой, став постарше, Лида не захотела делить своего папу с кем-то еще.
Меркулов отозвался сразу. Узнав, что учительница его любимицы уезжает навсегда, он страшно огорчился: Но почему? Вы же в аспирантуру собрались, мне дочка говорила. Оставайтесь, не уезжайте, я увеличу вам плату. Анастасия Олеговна, что вас заставило принять такое решение?
Мне негде жить, просто сказала Настя.
Как негде? У вас же здесь родственники.
Они отказали. Племянник женится, и уже малыша ждут. И в общежитии мест нет. А снимать квартиру мне не по карману. Очень жаль покидать Петербург, я бесконечно люблю этот город. Но ничего не поделаешь.
Так. Я все понял. Где вы сейчас?
В сквере возле Медного всадника.
Оставайтесь там, я подъеду.
Вскоре Настя увидела его плотную фигуру, быстрым шагом направлявшуюся к великой скульптуре. Вот он остановился и принялся озираться. Тогда она поднялась. Взяв ее под руку, он повел к своей машине.
Значит так, Анастасия Олеговна, решительно заявил он, когда они отъехали. Вы будете жить у меня. И не возражайте. Вы видели мой дом? Там сейчас мы живем втроем: я, дочка и няня Нина Ефремовна, вы ее знаете. Ну и еще охрана. Будете жить в гостевой комнате: хотите на первом этаже, хотите на втором. Где ваши вещи?
У сестры. Я хотела зимние вещи отправить домой багажом и уехать на месяц к родне в Муром. Пожить в лесу, а потом уже вернуться к себе домой.
Едем за ними.
Но мне неудобно, Аркадий Дмитриевич, нерешительно запротестовала Настя. На правах кого я буду жить у вас? Ведь я вам чужой человек.
Насчет прав что-нибудь придумаем. Пусть это вас не беспокоит. У меня есть кое-какие мысли. Мой водитель поможет забрать вещи.
Когда Настя с водителем вошли в квартиру, Наталья снова заплакала: Настенька, что же ты так сразу уезжаешь? Собиралась ведь побыть еще пару деньков. У меня сердце не на месте.
Я остаюсь, успокоила ее Настя. Отец моей бывшей ученицы предложил пожить с ними. У них большой особняк недалеко отсюда, всего через квартал. Он владеет строительной компанией.
Как же ты будешь у чужих людей? Чем расплачиваться?
Пока не знаю. Посмотрю, как получится. Буду заниматься с его дочкой. Все-таки это шанс остаться в Питере. Вот их домашний телефон и адрес, а мой сотовый ты знаешь. Ну, пока.
Они расцеловались, и Настя навсегда покинула квартиру, в которой прожила все студенческие годы и так привыкла, что считала
почти своей.
Глава 68. УЛЫБКА АМУРА
В знакомом особняке Настю встретила няня Нина Ефремовна, всегда питавшая к ней особое расположение. Лидочкин отец сообщил ей, что учительница дочки будет теперь жить у них, и попросил приготовить все необходимое. Настя выбрала гостевую комнату на первом этаже. Правда, на окне была узорчатая решетка, но она запиралась изнутри несложным замком, можно было окно распахнуть и вдоволь любоваться красивым рябиновым кустом, росшим прямо перед ним. По приезде девушку пригласили к столу, за который уселись все обитатели дома: сам хозяин, няня, охранник Гена и Настя. По всему было видно, что здесь царит полная демократия. Гостья рассказала о своих кулинарных талантах и предложила принимать участие в приготовлении блюд, с чем хозяин радостно согласился.
Аркадий Дмитриевич, а как я буду с вами расплачиваться за жилье? снова осторожно спросила Настя во время десерта.
С дочкой будете заниматься, весело отозвался хозяин. Нине Ефремовне помогать по хозяйству. Дело найдется, не беспокойтесь. Как вам комната, понравилась?
Очень! искренне вырвалось у Насти. Просто не знаю, как вас благодарить.
Ну, это несложно. Вопрос о вашей благодарности мы обсудим попозже. А сейчас ступайте, отдохните, с посудой без вас управятся. А то у вас вид больно уставший.
Переодевшись в домашний халатик, Настя прилегла на широкую тахту и задумалась. Вроде, все складывалось прекрасно, даже слишком. Только последняя фраза хозяина несколько смутила ее. Что он имел в виду, когда говорил о благодарности? Что он хочет еще обсудить? Это явно не связано с занятиями. Она долго размышляла, но, так ничего не придумав, незаметно уснула.
Проснулась Настя, когда стало темнеть. Ну, все, теперь ночью не засну, подумала девушка. И телевизора в комнате нет. Пойду, погуляю пару часов, может, хоть немного устану, чтобы потом побыстрее заснуть.
Вернулась она около десяти вечера. От ужина отказалась, только выпила с Ниной Ефремовной чаю. Хозяина на чаепитии не было, охранник Гена смотрел телевизор. Настя немного посидела с ним, посмотрела неинтересный боевик, где воинственные японские самураи, высоко подпрыгивая, с воплями колотили друг друга ногами, и направилась к себе. Спать не хотелось совершенно. Постельное белье лежало рядом на пуфике, но она не стала стелить. Хотелось чего-нибудь почитать, но книг в комнате тоже не было. Не раздеваясь, Настя положила раскиданные по тахте большие подушки одну на другую, села, опираясь на них, и закрыла глаза. И беспокойные мысли снова полезли ей в голову.
Как я буду расплачиваться за весь этот комфорт? с сомнением думала девушка. Ведь жить в такой роскоши безумно дорого, никакими занятиями не компенсируешь. Ну, готовить, прибирать, но для этого у них есть прислуга. Ладно, послезавтра уеду в Муром, через месяц вернусь, и тогда посмотрим, чего сейчас гадать.
Было далеко за полночь, когда сквозь легкое забытье ей послышался скрип двери. Она открыла глаза. Хозяин, неслышно ступая по ковру, вошел в комнату, подошел к ней и сел рядом на тахту. От него сильно разило спиртным.
Не спите? Он положил руку ей на колено. А почему вы даже не разделись? Ложитесь, чувствуйте себя, как дома.
Ну вот, со злостью на себя подумала Настя, дождалась! А на что ты надеялась, что будешь здесь блаженствовать за красивые глазки? И что теперь делать? Поднять шум? Так ведь не поможет: Нина Ефремовна спит, а Гена вмешиваться не станет.
Тем временем мужчина пересел поближе. Анастасия Олеговна, мы взрослые люди, сказал он, дыша на нее перегаром, давайте обойдемся без предисловий. Вы мне давно нравитесь, и дочка вас полюбила. Будьте моей женщиной. Я вас обеспечу до конца дней. А сладится у нас, так и за официальными отношениями дело не станет. И он низко наклонился к ее лицу, Настя еле успела просунуть ладонь между его и своими губами. Если он сейчас на меня навалится, подумала она, мне не вырваться, вон какой здоровенный. Надо схитрить.
Аркадий Дмитриевич, смиренно произнесла она, мне очень лестно ваше предложение. Но давайте не будем спешить. Надо же привыкнуть хоть немного друг к другу.
А чего ждать? возразил он, снимая пиджак. Сейчас и начнем привыкать.
Ну, хорошо. Настя сделала вид, что сдается. У вас найдется что-нибудь выпить и для меня. А то мне надо немного расслабиться, я не могу так сразу.
Да, конечно! Нет проблем. Вам чего: водочки или коньяку?
Все равно.
Он вскочил и нетвердым шагом вышел из комнаты. Настя, не теряя времени, бросилась к двери. Замка на ней не было. Тогда она быстро схватила сумочку, отперла оконную решетку и выглянула. Снаружи было темно. Она проворно взобралась на подоконник, спрыгнула на асфальт и, прихрамывая, бросилась бежать, отчетливо понимая, что, если будет погоня, спрятаться негде: двери соседних домов заперты и охранник Гена моментально ее догонит.
Из покинутого особняка раздались громкие голоса. И тут девушка заметила мусорный контейнер. Спрячусь в него, решила она, больше некуда. Ухватившись за высокий край мусорника, Настя подтянулась и, перевалившись, упала на большие картонные коробки. На всякий случай натянула пустую коробку на голову и замерла, стараясь унять стук бешено колотившегося сердца.
Куда она подевалась? послышался близкий голос хозяина. Вроде далеко убежать не могла.
Машина отъехала, отозвался голос охранника. Наверно, в нее села. Она что, сперла чего-нибудь? Так мы ее быстро найдем, никуда не денется.
Пошли в дом. Голос Меркулова был полон разочарования и злобы. Себя она сперла у меня. Так облажаться! Думал: баба из провинции, долго ломаться не будет. А она вон как!
И тут Настя услышала далекую трель своего мобильника. Какое счастье, что я его забыла на пуфике, подумала. Вот бы он меня сейчас выдал. Кто бы это мог звонить среди ночи?
Ее мобила заиграла, сказал охранник. Да это я набрал ее номер на всякий случай, ответил хозяин, видно она забыла сотовый в комнате, шустрая. Ладно, возвращаемся, она уже далеко. Приготовь ее вещи, завтра явится за ними. Отдашь без слов, и пусть катится.
Они ушли. Настя подождала еще немного, опасаясь, что кто-нибудь из них стоит у входа в дом. Наконец, решилась выглянуть. В полутьме никого не было видно. Она выбралась из контейнера, на цыпочках отошла подальше и только тогда припустилась бежать. Хорошо, что до Натальи было недалеко, и к счастью домофон не работал. Настя взлетела на свой этаж и нажала кнопку звонка. Ей пришлось дважды повторить это действие, пока за дверью не послышались торопливые шаги.
Кто там? В голосе Натальи сквозила тревога. Настя, ты что ли? Вероятно, она заглянула в дверной глазок.
Я, я! нетерпеливо прокричала Настя. Наташенька, открой скорее, умоляю! Она боялась, что в любую минуту мог появиться охранник Гена: ведь он знал ее прежний адрес.
Что случилось? Сестра отперла дверь и испуганно уставилась на нее. Боже, чем от тебя воняет? Откуда ты?
Из мусорника. Настя опрометью бросилась в ванную комнату. Дай мне какой-нибудь халат. Я стиралку запущу, можно?
Да запускай, конечно. Наталья принесла ей халат и прикрыла дверь в ванную. Я чайник поставлю. Искупаешься, приходи на кухню, расскажешь, что произошло.
Когда Настя явилась на кухню, там, кроме Натальи, сидели заспанные племянник с невестой. Всех перебудила, подумала она, вот я их достала! Ладно, скоро уеду и перестану докучать.
У меня с самого начала душа была не на месте, промолвила сестра, услышав о Настиных злоключениях. Теперь надо молиться, чтобы они оставили тебя в покое, а то, не дай бог, еще и мстить станут. Вещи у них остались?
Да. Хочу их пораньше забрать. Юра, сходишь со мной?
Я тоже пойду, решительно заявила Наталья. С тремя они побоятся связываться.
Если бы не на работу, я бы тоже к вам присоединилась, добавила Даша. Только по-моему ты сглупила. Такой шанс упустить. Особняк в центре города, богатый мужик, не урод, чего тебе еще надо? Неженатый. Да я бы на твоем месте и раздумывать не стала.
Помолчала бы, резко оборвал ее Юрий. Тебе до нее, как от земли до неба!
Подумаешь! Даша резко встала. Зато я не отираюсь по чужим квартирам! Если она такая умная, чего ж своего угла до сих пор не имеет?
Ты у меня дождешься! крикнул ей вслед Юрий и вопросительно посмотрел на мать Мам, может, попереть ее, пока не поздно? На ребенка буду алименты платить.
Раньше надо было думать, да головой! Наталья постучала пальцем по лбу сына. А не другим местом! Теперь терпи: ребенку нужна семья. Ничего, мы ее перевоспитаем, пусть только родит. Ложись, Настенька, поспи хоть немного, а то на тебе лица нет. Давай я постелю.
Едва рассвело, они втроем отправились к злополучному особняку. На звонок открыл сам хозяин, уже одетый и благоухающий дорогим одеколоном. Сколько сопровождающих! усмехнулся он, можно подумать, на вас нападение готовится. Заходите, Анастасия Олеговна, чего вы на пороге остановились? Не бойтесь, здесь живут цивилизованные люди.
Ну а мы из провинции! зло отозвалась Настя, глядя на него исподлобья. Пусть Гена вынесет мои вещи. И сотовый захватит.
Понял, кивнул тот, мусорный жбан. Так я и думал. Жаль, фонарь не захватил. Но вы находчивая девица, сразу и не скажешь. Что ж, значит, не судьба.
Он скрылся, а Настя с племянником поехали на вокзал, чтобы отправить домой багаж с зимними вещами. Потом Юра убежал на работу, а она, сдав чемодан в камеру хранения, зашла в кафе позавтракать. Там и застиг ее звонок по мобильнику.
Настенька! услышала она радостный голос Никиты. Я в Питере, в частной гостинице остановился. Мы можем встретиться? Приходи ко мне. Ты где?
Я на железнодорожном вокзале, в кафе. Никита, ты что-нибудь узнал о Вадиме?
О, так это неподалеку, запиши адрес. Узнал, узнал, торопливо добавил он, приходи, все расскажу. Жду.
Не чуя под собой ног, Настя понеслась в гостиницу. Он знает про Вадима, лихорадочно думала она по дороге, и сейчас мне все расскажет. Господи, только бы Вадим был жив, пусть он будет живой, больше мне ничего не нужно! Умоляю тебя, Господи, пусть он будет жив! ну что тебе стоит оставить его в живых?
Гостиница, где остановился Никита, поразила ее роскошью, в холле был даже бассейн с золотыми рыбками. Богато живет Наташкин братец, интересно, какой у него теперь оклад, подумала. А тебе какое дело? тут же оборвала она себя, чего ты чужие деньги считаешь?
Она позвонила Никите, что ждет его в холле, и он тут же спустился вниз. Настя смотрела на бывшего соседа и не узнавала добродушного и мягкотелого Никиту, каким знала его с детства. Перед ней стоял высокий мужчина с военной выправкой, в каждом движении которого сквозили уверенность и сила. Как армия изменила его, мелькнула мысль, интересно, остался ли он в душе прежним Наташкиным братом умным и добрым?
Настя! Лицо Никиты сияло от радости. Настенька! Ты стала еще красивее. Я так рад тебя видеть! Как я мечтал об этом! Пойдем ко мне в номер, поговорим.
Усадив Настю в глубокое кресло, Никита пододвинул к ней вазу с фруктами. Что будешь пить? улыбаясь, спросил он. Есть коньяк, шампанское, мартини. Надо же отметить нашу встречу.
Никита, ты что-нибудь знаешь о Вадиме? Он жив? Только скажи: жив? Настя все ловила его взгляд, ускользавший от нее.
Нет. Никита отвернулся, не в силах смотреть в ее умоляющие глаза.
Нет? И Настя поразилась мраку, вдруг сгустившемуся вокруг. Как точно говорила когда-то Наташка, мелькнула, мысль. Действительно, на что ни посмотришь, все темное. И как в этой темноте жить дальше?
Это правда? Ты знаешь, где его похоронили?
Могила Вадима! думала она, обмирая от ужаса. Но можно будет приходить к ней, может быть, даже поселиться где-нибудь рядом. А что? Все легче. Можно иногда разговаривать с ним. Если его душа теперь в информационном поле, в которое он так верил, может, ее слова дойдут до него. И он ответит на языке своих инфо. Она поймет, она услышит.
Ты успокойся. Никита придвинул свое кресло, держа в руках рюмки с янтарной жидкостью. Выпей и успокойся. Что ты так разволновалась. Ну, расскажу, расскажу. Только сначала выпей.
Чтобы он не тянул, Настя быстро проглотила крепкое спиртное и требовательно уставилась на него. Он вздохнул и, наконец, приступил к рассказу.
Было так. Когда Вадим узнал, что отец в плену, никого не предупредив, отправился на поиски. И сумел-таки через местных выйти на бандформирование, за которым охотился Павел Афанасьевич. Но вышло так, что они сами его захватили. Вадим предложил им за отца свою питерскую квартиру. Выкуп, в общем. Чтоб они отца отпустили под расписку, а он продаст квартиру и отдаст им деньги. Мол, квартира в центре Петербурга, высокие потолки, большая площадь и все такое, можно за нее много денег выручить. Они, конечно, над ним только посмеялись. Сказали, что, если им понадобится его квартира, они ее и так возьмут. Павла Афанасьевича они к тому времени уже казнили, а Вадима взяли в плен. Там у них компьютеры, ноутбуки новейшие, вот они и приспособили его к этому делу. Спецы их, конечно, смотрели, чтобы он в Интернете не наследил. А, когда наши проводили зачистку, он попытался сбежать. Тогда они его и прикончили. Несколько бандитов взяли в плен, они рассказали про Вадима, и по фотографии его опознали.
Почему же его матери не сообщили? Ведь тела погибших отправляют на родину, там хоронят.
Не знаю, пожал плечами Никита. Он же не был военным. Кто бы оплачивал самолет, доставку?
Но сообщить его матери могли бы? Что-то здесь не вяжется.
Настя, чего ты меня пытаешь? Я рассказал все, что узнал. Думаешь, это было просто? И что тебе до Вадима? Он о тебе и думать забыл. Давай лучше поговорим про нас с тобой. Помнишь, ты обещала, что, если его не станет, ты будешь моей? Этот момент настал. Ты будешь моей! Будешь!
Вскочив, он поднял Настю с кресла и крепко прижал к себе. Она попыталась упереться ему в грудь обеими руками, но он, легко сломив их сопротивление, принялся расстегивать пуговицы ее кофточки.
Я не люблю тебя! крикнула она ему в лицо. Не люблю! Но соглашусь, если ты поклянешься. Ее взгляд уперся в его глаза. Поклянись, что Вадим умер! Поклянись всем, что тебе дорого: жизнью твоих родителей, Наташи, офицерской честью! Поклянись!
И тут его взгляд метнулся в сторону. Каким-то шестым чувством она мгновенно поняла: он солгал.
Ну, клянусь, клянусь, досадливо проговорил Никита, что ты, в самом деле. Клятвы какие-то. Детский сад. Хорошо, клянусь.
Но она уже не верила ему. Пусти меня! закричала девушка, вырываясь из его рук. Ты лжешь! Ты все выдумал! Не верю, не верю! Пусти!
Ну, не веришь и не надо. Это ничего не меняет. Ты моя! По крайней мере, сейчас. И не вздумай орать! Хочешь, чтобы я тебе рот заткнул?
И он тянулся за полотенцем.
Значит, ты хочешь взять меня силой? сделала она последнюю попытку, чувствуя страшную слабость в ногах. Как те насильники тогда Наташу?
Судорога исказила породистое лицо Никиты. Он на мгновение замер, потом с силой оттолкнул ее от себя. Настя отлетела к столу и, ударившись, упала на колени.
Убирайся! страшным голосом закричал Никита. Будь ты проклята! Ты мне всю жизнь… всю душу! Уходи сейчас же!
Вскочив, она схватила с кресла сумочку и опрометью вылетела из комнаты. Мужчина с женщиной, отпиравшие дверь соседнего номера, изумленно посмотрели на взъерошенную девушку, вихрем пронесшуюся мимо. Проигнорировав лифт, Настя слетела с лестницы и вынеслась из гостиницы. Пробежала несколько кварталов, и только тогда перевела дух.
Вадим жив! Жив! билась в голове только одна мысль. Нет никакой могилы, он жив! Мы найдем друг друга, непременно найдем. Сегодня я уеду, но в августе на неделю вернусь. Заработаю на грибах побольше денег, и вернусь. И буду снова ждать его у нашего Амура. Каждый год хоть всю жизнь. А сейчас проведаю его родных и поеду на вокзал. Ни к кому заходить не буду, чтобы больше не искушать судьбу.
И она поехала к Тумановым. Дверь открыла тетя Вадима. Как обычно, она обрадовалась неожиданному визиту своей любимицы:
Настенька! Как удачно, что ты меня застала: я чуть было не ушла навестить Машу. Она опять в больнице с обострением. Вот, приготовила ей покушать пюре и котлетки. Будешь? Еще тепленькие, я много нажарила.
Настя знала, что во время обострений маму Вадима нельзя было оставлять дома одну. Она тогда не контролировала свои действия: могла порезаться, обвариться и даже поджечь квартиру. Поэтому врачи посоветовали помещать ее на пару недель в больницу, где за ней наблюдали и подлечивали успокоительными уколами и витаминами.
Спасибо, Анна Ивановна, поблагодарила Настя радушную женщину, я сыта. Недавно в кафе поела. Я попрощаться пришла: уезжаю из Петербурга навсегда. Возвращаюсь домой.
Уезжаешь? А что так?
Мне больше негде жить. Невеста племянника меня невзлюбила, а я не хочу быть причиной их ссор. Тем более что она беременная. И в общежитии мне отказали. Без питерской прописки на работу не берут, а временная с окончанием института тоже закончилась. Выхода нет, придется возвращаться.
Боже мой, как печально! Неужели ничего нельзя придумать? Квартиру снять, например.
Это очень дорого. У меня нет таких денег.
А если ты с какой-нибудь подружкой скооперируешься? Или с двумя. Дешевле будет.
Да нет у меня здесь подружек. Я уже все обдумала, ничего не получается. Мне самой ужасно не хочется уезжать, до слез. Но ничего не поделаешь.
Анна Ивановна тяжело вздохнула и надолго задумалась. Настя поднялась, взяла сумочку и уже приготовилась прощаться, когда та движением руки остановила ее:
Постой, детка. Сядь. Послушай, что я предлагаю. Ты живи здесь. А что? Квартира большая, Машенька возражать не будет. Не уезжай, прошу тебя. Нам без тебя будет совсем одиноко, мы так к тебе привязались.
Но прописка? Я же без нее на работу не устроюсь. Меня ведь у вас не пропишут.
Пропишут, пропишут! Ты пойми: Маша инвалид, ей положена сиделка. Муж погиб, сын уж несколько лет как пропал. А у меня своя квартира есть, там дочь с семьей живет. Поэтому прописать тебя здесь вполне можно по уходу за больной. И площадь позволяет. Когда Машеньке станет полегче, мы все оформим. Как тебе мое предложение?
А если Вадим вернется? Вдруг он будет возражать?
Кто, Вадим? Возражать? Да что ты! Ладно, вернется, придумаем что-нибудь. Лишь бы вернулся. Не уезжай, Настенька, пожалей нас, старух. Так хоть какая-то надежда: если что поможешь. Дочка моя детьми занята, их у нее трое. А больше у нас никого нет. Эх, как все у Маши сложилось, кто бы мог подумать! Такая семья была: муж, двое сыновей, все красавцы. А как она в молодости блистала, я все ей завидовала. Вот и дозавидовалась. Была семья, и не стало.
Как и у меня, печально подумала Настя. Тоже казалось, такая крепкая семья, и все в момент рухнуло. Правда, причина другая.
А где ваш муж? осторожно спросила она.
Помер он. Давно уж. От рака. За полгода сгорел. Светка моя еще маленькая была, я одна ее поднимала. Что скажешь, Настенька? Как тебе мое предложение?
Теперь задумалась Настя. А ведь это выход, размышляла она, чувствуя, как снова поднимает голову надежда. Жить в квартире Вадима, где он бегал маленьким, рос, взрослел, и ждать, что он вернется, позвонит в дверь. Это счастье. Пусть горькое, но счастье. Надо хвататься за эту соломинку. Надо соглашаться.
А если он вернется не один? Ведь столько лет прошло. Он мог встретить другую. Ведь такое может быть?
Что ж, тогда и уеду, решила она. Но только это неправда, он меня не мог разлюбить, я это чувствую. Анна Ивановна права, лишь бы вернулся.
Хорошо, решительно сказала она. Анна Ивановна, давайте сделаем так. Сегодня я все-таки уеду в Муром. Поживу в лесу, заработаю денег на грибах. И буду вам позванивать. А вы тем временем решите все вопросы. Если с пропиской получится, дайте знать, я сразу прилечу. Договорились?
Договорились, Настенька, договорились. Вот радость-то! А то мы все одни да одни. Побегу, Машеньку обрадую. Ты куда сейчас?
Пойду, поброжу напоследок по Невскому. Может, в Эрмитаж зайду. А потом на вокзал.
А то приходи через пару часов, пообедаешь. Или посиди здесь, чего тебе одной по улицам бродить?
Нет, пойду, погуляю, все-таки я надолго уезжаю. И в Эрмитаже давно не была, очень туда хочется.
Все к Амуру вашему, небось?
И к нему. Конечно, Вадима там не будет, я не надеюсь. Да и до середины августа далеко. Просто, хочу постоять возле мальчика. Знаете, закрою глаза и представляю, будто Вадим заходит в зал и направляется ко мне. И так становится хорошо. Радостно.
Ну, пойди, пойди, постой. Из-за чего ж вы разбежались тогда? Если у вас такая любовь была. Ты мне так и не рассказала.
Потому что я дура! Ох, Анна Ивановна, какая я была дура! Меня убить мало! Настя закрыла лицо ладошками, и слезы заструились у нее между пальцами.
Ну-ну, не надо, не плачь. Что теперь поделаешь. Пойдем, детка, а то потом обход начнется. Твой сотовый номер не изменился?
Нет, прежний. Передавайте привет Марии Ивановне. Пусть она быстрее поправляется.
Настя поцеловала добрую женщину, попрощалась и ушла. Дошла до Невы, постояла возле реки, поглядела на бегущую воду, и направилась на Дворцовую площадь. Народу в Эрмитаже было немного. Она неспешно поднялась по широкой лестнице, полюбовалась знакомыми картинами и прошла в зал, где в центре на высоком постаменте сидел ее мраморный любимец.
Зал был почти пуст, лишь возле большого гобелена стояла пожилая пара. Настя подошла к Амуру, вгляделась в его личико. Оно показалось ей непривычно серьезным, без обычной лукавой улыбки. Даже этот малыш понимает, как плохо, подумала она, наверно, он мне сочувствует. Вот, даже улыбаться перестал.
Амурчик! мысленно обратилась она к скульптуре, ты все знаешь, ты хоть и маленький, но бог. Тебе сверху далеко видно, когда летаешь. Скажи, видел ли где-нибудь Вадима?
Амур задумчиво молчал. Улыбки на его лице по-прежнему не было.
Амурчик! взмолилась девушка, прижав ладошки к груди, ты все можешь! Сделай так, чтобы мы встретились хоть когда-нибудь. Пожалуйста! Нет мне без него счастья, а так хочется. Ну, подай мне знак: жив ли Вадим, свидимся ли?
И вдруг ей почудилось, что Амур улыбнулся. Она впилась взглядом в его личико, да, улыбка вновь появилась. А может, ей показалось? Нет, вот она, улыбка, у него на губках. Но ведь только что ее как будто не было.
Наверно, у меня едет крыша, мелькнула мысль. Ну и пусть. Настя закрыла глаза и, как и в прежние посещения, стала представлять себе, что вот сейчас Вадим подойдет к ней, она откроет глаза и увидит его. Она открыла глаза, рядом никого не было. Оглянулась – тоже никого. Пора уходить, подумала девушка, еще немного постою и пойду. Эх, Амурчик, обманщик ты маленький.
Народу в зале прибавилось. Попробую вообразить напоследок, будто один из этих мужчин Вадим, решила Настя. Кого бы выбрать? Толстяк с дамой в шляпе не годится, тощий бомжеватый дядька в мешковатом костюме тоже. Вон тот высокий парень с черной шевелюрой, пусть будет как будто это Вадим. Жаль только, что он сильно кудрявый, а у Вадима волосы прямые. Но больше подходящего нет.
Тем временем бомжеватый дядька направился прямиком к статуе. Тоже заинтересовался Амуром, уныло подумала девушка, еще один любитель нашелся. А худой какой, щеки ввалились, будто месяц не ел. Костюм, наверно, с чужого плеча.
Чего он на меня уставился? А глаза… какие пронзительные. И как похожи на глаза Вадима. Если бы не седина… Глаза Вадима! Нет, не может быть! Это не он! Или он? Он… это, это Вадим! Вади-и-им!
Мир покрылся мраком, потом прояснился. Настя, открыла глаза. Она увидела высоко над собой узорчатый потолок и на его фоне близкое лицо Вадима. Она все смотрела и смотрела, боясь отвести взгляд: вдруг оно исчезнет. Шум голосов мешал ей сосредоточиться. Вдруг она взлетела, его лицо приблизилось, потом Настя осознала, что стоит на ногах в объятиях его рук, крепко прижимающих ее к нему.
Вадим! только и смогла промолвить она. Вадим, Вадим!
И мучительно разрыдалась. Вадим гладил ее по голове, целовал мокрые щеки и пальцы, а она все никак не могла остановиться. Вокруг собралась целая толпа сочувствующих. Пожилая смотрительница зала подала ей стакан, наполовину заполненный пахучей жидкостью. Стуча зубами о его край, она проглотила жидкость, судорожно вздохнула и, наконец, затихла.
Ничего, ничего, говорил Вадим окружившим их людям, это она от радости. Сейчас пройдет. Как, Снегирек, не надо доктора? Сама сможешь идти?
Нет, нет, не надо, затрясла головой Настя. Могу, конечно, могу. Амурчик, спасибо, спасибо! Вадим, это он, он мне дал знак, что я увижу тебя. И сбылось. Теперь век буду на него молиться.
Народ стал расходиться. Смотрительница тоже отошла и села на скамеечку у входа в зал.
Конечно, он, улыбнулся Вадим, и повел ее из зала, обнимая за плечи. Он же бог любви, значит, обязан помогать всем любящим. Вот и помог нам найти друг друга. Давай зайдем в нашу кафешку и перекусим? Заодно и поговорим.
Они сели в полупустом кафе и заказали по шашлыку с соком. Цены были немыслимые, но это их не остановило: ведь счастье и должно стоить дорого.
Как ты нашел меня? Настя все не сводила с него сияющих глаз. Ведь только конец июня. Где ты пропадал все эти годы?
Узнал про тебя у тети. Я пришел домой, там никого нет. Соседка сказала, что мама в больнице, все в той же, что и раньше. Я и понесся туда. Шуму было! Весь персонал сбежался. Маме пришлось внеочередной укол делать. Она, вроде тебя, вместо того, чтобы радоваться, рыдать принялась. И все причитала, что мне надо спрятаться, а то меня снова поймают и убьют. Я же из плена сбежал. Два дня назад. Меня отцовские ребята самолетом в Питер переправили.
А мне сегодня Белоконев сказал, что ты погиб. Что тебя застрелили при попытке к бегству. Но я ему не поверила.
И правильно сделала. Вот подонок! Я ж ему первому позвонил, когда освободился. А мне он наврал, что не знает, где ты. Хотя погибнуть я вполне мог. Меня зеленка спасла. Когда наши окружили банду, боевики снялись с базы и пошли в горы. И меня с собой потащили. Тогда я и решил сбежать. Я же три года у них сидел. Сначала меня в яме держали с другими пленными, а потом, когда узнали, что я дока в компьютерах, стали доверять оргтехнику. Среди них мало кто в ней разбирался. Я у них вроде раба был. И полы мыл, и посуду, и стирал. Заставили принять ислам, иначе обещали голову отрезать.
И ты принял?
Пришлось. Только для меня это не имеет значения. А для тебя что имеет?
Для меня имеет значение только одно: что ты живой!
Знаешь, что меня там держало? Ты. Там весной много фиалок, у них цвет твоих глаз. Я смотрел на них и видел тебя. Столько раз просил у тебя прощения. Скажи, ты простила меня?
За что? Это ты должен меня простить, что я такая дура была! Сбежала, как ненормальная. Знаешь, у меня потом все полетело под откос. Отец нас бросил, а мама чуть не сошла с ума. Она теперь в монастыре живет. А бабушка с дедушкой умерли.
Олег Владимирович вас бросил? Невероятно! Почему?
Он ушел к Соловьевой. У них теперь сын, очень на него похожий. А я осталась совсем одна. Мне было так плохо!
Больше ты никогда не будешь одна. Я тебя ни на шаг не отпущу.
Он накрыл свой широкой ладонью ее ладошку. Она засопела от удовольствия и закрыла глаза, чтобы сосредоточиться на ощущении тепла его ладони. Неужели это правда, думала Настя, замирая от счастья. Да, правда, все сбылось. Все, о чем я мечтала. Я теперь навсегда счастлива, на всю жизнь! Засыпать и просыпаться с мыслью, что он рядом, что может быть прекраснее? Все, что будет между нами, каждое его прикосновение все счастье.
Поцелуй меня, попросила она, не открывая глаз. Я так мечтала о твоих поцелуях.
Зачем же здесь? засмеялся он. Люди смотрят. Поехали домой, там можно будет все.
Но там же Анна Ивановна.
Она к дочке пошла с детьми посидеть. Мы будем одни.
Настя представила, как они входят в его подъезд, поднимаются по лестнице, запирают за собой дверь и она кидается в его объятья. Его ответный взгляд сказал ей, что он думает о том же.
Да, Вадим, спохватилась Настя. У меня же билет в Муром на одиннадцать вечера. А твоя тетя предложила мне у вас жить. Но я хотела поработать в лесу. И Наташа с мужем туда приедут. Слушай, а поехали туда вместе. Там так здорово! Лес, грибы, ягоды. Сметана ложка стоит. А каймак нет ничего вкуснее. Ты отдохнешь, отъешься, поправишься. Поживем там месяца полтора, а потом вернемся. Давай? Твоя мама не будет возражать?
Поехали! легко согласился он. Да она рада будет, она все умоляет меня спрятаться. Все боится, что найдут. Однако искать некому: ту бандгруппу, что меня держала, уничтожили полностью, лишь двоих взяли в плен. Только давай сдадим твой билет, а поедем через пару дней. Хочу немного дома побыть. А завтра подадим заявления в загс. Приедем, и как раз подойдет срок регистрации. Девушка, вы согласны стать моей женой? с шутливой серьезностью обратился он к Насте, ни капельки не сомневаясь в ее ответе.
Всегда! счастливо отозвалась она. Всегда только об этом мечтала!
Вот и отлично! Ну что, вперед?
Они расплатились и вышли из кафе. Небо было синим-синим, ослепительно сиял Адмиралтейский шпиль и его золотой кораблик плыл по небесным волнам, распустив паруса. Великий город принял их в свои объятия и проводил до дома, теперь уже общего. Впереди было лето, встречи с друзьями, любимая работа. А где-то за горизонтом на солнечной поляне играли их будущие дети, и наука готовилась растворить перед ними двери своих сокровищниц, полных невиданных открытий. Впереди была целая жизнь.
Пожелай им счастья, добрый читатель, ведь только о нем мы все мечтаем и к нему стремимся. А я, твой автор, пожелаю счастья тебе.
Конец
Читатель мой! Если тебя заинтересовала судьба Леночки Туржанской и ее мамы Ольги Дмитриевны, прочти роман “Одинокая звезда» того же автора.
