Читал тут внучке на ночь сказки Е. Пермяка. Потрясла меня вот эта:
Как-то царь в Вятке губернатора сменил. Нового назначил. Когда оглядывал
новый губернатор старый губернаторский дом, возьми да и не приглянись ему
мебель. А мебель самая лучшая — наших мастеров. Сна лишиться можно, как
прожилки дерева играют. Глаза повыглядеть на резьбу впору. Полировка такова,
что себя в ней видишь. И фасон такой молодой, что через тысячу лет не
состарится. Умеют наши мастера простой гранью мир удивить, из чугуна коней
дороже золотых отлить, кружевом с ума свести, булатом так ослепить, что не
проморгаешься. Мебель в этом же ряду была. Не руками деланная — из крылатой
души мастера, нуждой на радость барам выгнанная. Ну, да не об этом музыка…
Стеклянные глаза вместо живых человечьих были у губернатора. Иначе, как он мог
сказать:
—« Выбросить эту мужичью
работу. Иноземную мебель куплю.» Ахнул народ. Срамота! А делать что? Выбросили.
Вдолгости ли, вскорости ли прибыл обоз с иноземной мебелью. Из… Не упомню
города. Да и державу забыл. Может быть, и не забыл, да называть не хочу. Народ
в этой державе хороший и за своих купцов-наглецов не в ответе. Нечего на него и
тень бросать. Как там бережно ни выгружали мебель, а кое-что поломали. Ножки,
бомбошки, ручки там. Мало ли! Бывает. Призывает тогда губернатор одного старого
мастера и говорит:
— Можешь ли ты, мужик, такую хитрую мебель починить?
— А что ж тут не мочь? — отвечает мастер. — Если я ее сделать
сумел, так починить-то уж починю.
— Что ты врешь, такой-сякой! — закричал губернатор.
— Зачем врать, — сказал мастер. — Поверните стульчик донцем —
мою метку увидите. Отверните у стола ножку — там тоже моя ласточка летит. Она
по осени в чужой край улетала, а по весне домой пожаловала.
Побелел губернатор. От злости чуть на стену не полез. А потом царю отписал
об иноземной мебели, которую в Вятке делают.
Царь прочитал бумагу и приказал в этом городе, который я называть не хочу,
мебели больше не брать. И повелел заказы на другой иноземный город перевести.
С той поры в неназванный город из Вятки ни одного стула не отправили. Зато в
другую иноземную державу густо наша мебель пошла. Там и стали князья да графья
вятскую мебель покупать. Оттуда же и вологодские кружева, тульские
переклейменные ружья и многое другое вывозили. Вплоть до уральских самоцветных
камней.
Вывозили да
довывозились — сами вывезлись, вывелись.
Кончились. И сказка кончилась, а главные слова не сказались. А коли главных
слов нет — значит, и сказки как не бывало. Вот они, эти слова.
Берегите отцовское мастерство. Никому не давайте его переклеймлять. Дорожите
своей ласточкой.
У меня, как говорится, No comments!
