|
| В Одессе, на одном из представлений в театре, Пушкин познакомился с Иваном Ризничем, чиновником канцелярии генерал-губернатора Воронцова. Иван Ризнич оказался незаурядным человеком: он был хорошо воспитан и получил образование в лучших итальянских университетах. В Одессу Ризнич вскоре привез из Вены свою жену - двадцатилетнюю Амалию - полунемецкого-полуитальянского происхождения, не знавшую ни одного слова по-русски. По отзывам современников, Амалия была вызывающе красива. Каждая линия ее фигуры, каждый штрих прекрасного лица были совершенны. Весь ее облик статной высокой фигуры излучал женственность, изящность. Ризнич говорила только на двух языках: итальянском и французском. Русскую речь не принимала в своем доме. Пушкин, к счастью, владел тонкостями светской французской речи. Сердечное расположение Пушкина к ней относится к лету и осени 1823 года. Он посвятил ей стихотворение `Простишь ли мне ревнивые мечты...`. Впрочем, восторгаться красотой Амалии поэту пришлось недолго. Женщина была неизлечимо больна. В мае 1825 года, когда Пушкин находился уже в Михайловском, к нему пришло известие о смерти Амалии. Биографы поэта утверждают, что к Амалии Ризнич относятся пушкинские строфы из `Евгения Онегина`:
А ложа, где, красой блистая,
Негоциантка молодая,
Самолюбива и томна,
Толпой рабов окружена?
Она и внемлет и не внемлет
И каватине, и мольбам,
И шутке с лестью пополам...
Рукопись на полях первой и второй главы `Евгения Онегина`, усеяна профилями молодой женщины с большими черными глазами и тяжелой косой, уложенной узлом на голове, портретами прекрасной Амалии.
Источник: Интернет
|
|