Прощай, старый друг! Мы
должны расстаться. Я отправляюсь в дальний путь, а ты не можешь последовать за
мной.
Забуду ли я тебя?
Никогда! Это означало бы забыть самого себя: ведь моя жизнь всегда была связана
с твоею...
Там, внизу, стояли
сказки Андерсена и братьев Гримм, которые нам читала бабушка. С тех пор я —
«стойкий оловянный солдатик» и сохраняю «невозмутимое выражение лица»; даже
теперь, когда я должен попасть в «летающий сундук». С тех пор и я мечтаю о
«верном Иоганне».
Позднее появилась
история. О, эти часы, когда мне разрешалось читать отцу вслух Плутарха
4 и
Светония
5 и
когда мне впервые повстречались герои древности! Я брал их с двух верхних
полок; и когда я вспоминаю о них, я и сейчас смотрю наверх, туда, где они
стояли. Я хотел жить, как Аристид
6,
умереть, как Сократ
7. И
думал при этом постоянно о моем собственном Отечестве. Моим первым героем стал
тогда Вильгельм Оранский
8,
Фридрих Великий
9 —
вторым...
А здесь, на средних
полках, стояли философы. Каким блаженством наполнял меня Лейбниц и его
прекрасная мечта о «самом лучшем из миров»
10.
Таков ли он в действительности? Как я воздавал вместе с Кантом его прекрасную
молитву долгу: «Долг, ты возвышенное, великое имя!»
11 и
совсем по-детски часто чуял, что непостижимая «вещь в себе»
12 таится
там, в темной глубине полок.
Так ты стал для меня
хранителем моего детского духовного очага; так ты, старый друг, принадлежал к
моим пенатам! С какою добротою и щедростью ты предлагал каждому свои сокровища;
как завлекающе щелкал твой замок; как тихо и таинственно скрипели твои дверцы,
когда их открывали; с каким терпением ты часто оставался открытым весь день и с
какою скромностью и достоинством ты стоял, закрытый, погруженный в раздумье,
пока никто не домогался тебя! Эта благородная непритязательность, эта простая и
изысканная сущность внутренне такого богатейшего создания! Как часто я говорил
о тебе моим детям, о твоем загадочном, значительном молчании, о твоей скромной
мудрости!..
И вот все кончено. Мы
должны расстаться.
В последний час моей
жизни я по-прежнему буду точно знать, где стоял мой Гете. Ведь это его голос я
и сейчас все еще слышу: «Можешь ли ты сказать мне, отчего это нежные души
страдают всегда одиноко, безгласно?» Но в час прощания — особенно?! А также,
где стоял мой Эйхендорф. Он еще шепчет мне в последнее мгновенье: «Вещи спят и
ждут лишь зова, в каждой — песня взаперти»
13.
Мне хочется думать, мой верный мечтательный хранитель, что я правильно
расслышал твою безмолвную песню!
Но вот я снова —
«стойкий оловянный солдатик» и «летающий сундук» ждет меня. Я отправляюсь в
дальний путь, а ты не можешь последовать за мной.
Прощай! Прощай навсегда!
Иван Ильин
4
Плутарх (ок. 45 — ок. 127) —
древнегреческий писатель и историк, автор «Сравнительных жизнеописаний» — труда
о выдающихся грекух и римлянах (50 биографий).
5
Светоний Гай Транквилл (ок. 70 — ок. 140)
— римский историк и писатель, автор не дошедших до нас произведений
энциклопедического характера. Главное его сочинение «О жизни двенадцати
цезарей».
6
Аристид (ок. 540 — ок. 467 до н. э.) —
афинский полководец, политический противник вождя демократической группировки в
период греко-персидских войн, афинского полководца Фемистокла.
7
«И вот случилось то странное и непонятное, что и по
сей день удивляет всех, начиная с верного ученика Сократа — Ксенофонта: власти,
считавшие себя демократическими, не выдержали этой добродушной иронии Сократа,
и ему был вынесен судебный приговор — такой, какого до тех пор еще никому не
выносили в Афинах в случаях отвлеченных идейных разногласий. Было решено его
казнить. Но Сократ остался верным своему мировоззрению даже здесь. Хотя
негласно ему и была предоставлена полная возможность бежать из тюрьмы и уйти в
изгнание, он предпочел претерпеть казнь и выпить предназначенную ему чашу с
цикутой. При этом он не уставал прославлять законы своей страны и убежденно
выдвигал строгое требование для себя и для всех повиноваться законам своей
родины, каковы бы они ни были, до тех пор, пока они не окажутся отмененными.
Последними его словами перед смертью, как пишет Платон в своем «Федоне», было
обращение к своему ученику Критону с просьбой не забыть принести в жертву
Асклепию петуха: таков был обычай после выздоровления И здесь Сократ высказал
ироническое суждение: под выздоровлением он понимал в данном случае свою смерть
и уход в иную жизнь» (см. вступ. ст. А.Ф. Лосева «Жизненный и творческий путь
Платона» в кн.: Платон. Соч. — Т. 1. — С. 17—18).
8
Вильгельм I Оранский (1533—1584) — принц,
деятель Нидерландской буржуазной реврлюции, лидер антииспанской дворянской
оппозиции. Убит испанским агентом.
9
Фридрих II Великий (1712—1786) — прусский
король с 1740 г., полководец. «Он превосходил всех государей Гогенцоллернского
дома ясностью ума, силою воли, быстротою решений и действий, равно как стоял
несравненно выше всех современных правителей по своим общим государственным
дарованиям» (Иегер О. Новая история: В 4т. Т.3. — Спб., 1884. — С. 531).
10
Лейбниц Готфрид Вильгельм (1646—1716) —
немецкий философ-идеалист, математик, физик, языковед, правовед. «Если бы не
было наилучшего (optimum) мира среди всех возможных миров, то Бог не призвал бы
к бытию никакого», — писал он в «Опытах теодицеи о благости Божией, свободе
человека и начале зла» (Лейбниц Г.В. Соч.: В 4 т. Т. 4. — М., 1989. — С. 135).
11
Цитату см.: Кант И. Критика практического разума //
Соч.: В 6т. Т. 4 (1). — М., 1965. — С.413.
12
«
Вещь в себе» — философский термин,
означающий вещи как они существуют сами по себе, в отличие от того, какими они
являются нам в нашем познании. В философии Канта <вещь в себе» — главный и
самый тонкий момент: находясь в основании познаваемых чувственно-ощущаемых и
рассудочно-мыслимых предметов и явлений, сама она скрыта, принципиально не
познаваема.
13
Эйхендорф Йозеф (1788—1857) — немецкий
писатель-романтик, поэт. Цитату см.: Эйхендорф И. Волшебная палочка (пер. Ноэля
Карпа) // Стихотворения. — Л., 1969. — С. 81.
Тэги:
Книжный шкаф,
Иван Ильин