Повесть. На грани небытия. гл. 1-10

Драма.(на основе реальной истории, имена изменены)

- 1 -
 Поезд Москва-Петербург вот-вот должен был тронуться в путь от Ленинградского вокзала, когда дверь открылась и в купе стремительно вошла хрупкая девушка лет двадцати четырёх. Тревожно глянув и вежливо поздоровавшись с Андреем, попутчица сбросила туфли и сразу же полезла на верхнюю полку. Отвернувшись к стене, она затихла.
   Андрей, озадаченно кашлянув, посмотрел в окно. Поезд, чётко по расписанию, медленно тронулся от перрона вокзала. Странная попутчица затаилась, видимо, притворившись спящей. Не повернулась девушка даже в тот момент, когда в купе зашла проводница. Проверив билеты и оставив Андрею пакет с постельным бельём, она не проявила должной бдительности, и его загадочная попутчица осталась незамеченной. Это ещё более удивило и заинтриговало Андрея. Он невольно задумался: девушка ехала налегке, без багажа. При ней не было даже обычной дамской сумочки или хотя бы завалящего студенческого рюкзака.
   Так как девушка лежала к нему спиной, то Андрей имел возможность разглядеть свою попутчицу. На ней были дорогие джинсы, но при этом сверху был надет растянутый серый свитер, как будто с чужого плеча. Возможно, это был мужской свитер. Пепельно-русые волосы до плеч были спутаны и, видимо, не расчёсывались, по крайней мере, несколько дней. На полу стояли старенькие туфли со стоптанными задниками. Создавалось впечатление, что эта небрежность в одежде вынужденная.
     - Кто она? Куда едет? Почему лежит, вжавшись в стену купе на голой полке? – эти вопросы роились в голове Андрея, как потревоженный улей.
   Как будто почувствовав его пристальный взгляд, девушка несколько изменила позу и судорожно вздохнула, как будто долго сдерживала само дыхание.
Не решаясь заговорить, Андрей вновь смущённо кашлянул, глядя в окно, где постепенно оставались позади огни большого города. Затем встал и вышел из купе, оставив дверь открытой. Дождавшись проходящую мимо проводницу, попросил принести чаю.
     - Два стакана… - уточнил громко, уже заходя в купе.
   В купе по-прежнему было тихо. Попутчица тихой мышкой лежала, отвернувшись, как будто от всего мира. Андрей вновь принялся разглядывать девушку. На бродяжку она не была похожей, но в этой напряжённой позе и в судорожных вздохах чувствовался какой-то животный страх и отчаянье. Вспоминая первый тревожный взгляд огромных серых глаз и вежливое «добрый вечер», Андрей каким-то внутренним чутьём понял, что у девушки случилась беда. Любопытство переполняло его и захотелось немедленно получить ответы на все вопросы.
Проводница принесла чай в двух гранёных стаканах с подстаканниками и пачку галетного печенья.
     - Потом расплатитесь… - сказала, улыбнувшись, и прикрыла за собой дверь купе.
   Расставив на столе стаканы по обе стороны столика, Андрей произнёс голосом радушного хозяина:
     - Девушка, а не испить ли нам чаю? Спускайтесь, я знаю, что вы не спите. Поверьте, я так умру со скуки до конца пути.
   Девушка, вздрогнув от неожиданности, сжалась как от удара.
     - Девушка, - укоризненно и просительно повторил Андрей, - спускайтесь, я не кусаюсь. Да и два стакана чая мне просто не одолеть одному.
   Девушка, как бы раздумывая, повернулась к нему лицом. Если бы у Андрея не было столько предположительных раздумий, он, наверное, испугался бы этого пронзительного взгляда, но он продолжал спокойно улыбаться и доброжелательным жестом приглашал свою попутчицу к столу.
   Через пару минут девушка уже сидела напротив Андрея за столом и, обхватив двумя руками подстаканник, пила чай. Перехватив её вопросительный взгляд, Андрей пододвинул к ней поближе печенье. Глядя, как она торопливо проглотила кусочек печенья, он понял, что девушка голодна.
     - Ешьте, не стесняйтесь, - произнёс дрогнувшим голосом, - я принесу ещё…
И, уже сам сходил к проводнице за чаем и печеньем.
   После немудрёной трапезы они познакомились. Девушку звали Лера. Валерия. Наблюдая за ней, Андрей мучился в догадках. Лера была молчалива, настороженным взглядом следила за каждым его движением. Пытаясь вести непринуждённую беседу о том, о сём, Андрей поймал себя на мысли, что ему почему-то жаль эту испуганную девочку.
     - Вы едете в Питер? – спросил спокойно.
     - Видимо, да… - неопределённо ответила Лера.
     - Вижу, вы налегке едете? – продолжал Андрей
     - Я всегда езжу налегке… - попробовала сказать убедительно.
     - Я тоже налегке езжу в командировки, - улыбнулся Андрей, - но с собой беру в портфель самое необходимое: бельё, бритву, мыльно-рыльное, зубную щётку…
Девушка, грустно улыбнувшись, покачала головой:
     - Не было времени на сборы…
     - Вы в Питер погостить едете?
     - Выходит, что так…
     - И часто ездите в Питер?
     - Не часто… - и, как бы раздумывая, добавила, - первый раз…
     - У вас там родственники? Друзья?
     - Нет… никого нет…
Лера отвечала не сразу, как будто взвешивала и обдумывала каждое слово. Их странный диалог потихоньку заходил в некий тупик. Желая выяснить, наконец, причину тревоги своей таинственной попутчицы, Андрей задал вопрос, глядя прямо в глаза девушке:
     - Лера, у вас что-то случилось? Я могу чем-то помочь вам?
     - Может быть… - неопределённо согласилась Лера
     - Вы ушли из дому?
     - Почти…
     - Вас кто-то обидел?
Девушка замолчала на некоторое время, опустив голову и сжав до боли тонкие пальцы, затем сдавленным голосом тихо прошептала:
     - Да… обидели…

- 2 -
Андрей по-прежнему терялся в догадках. Девушка не походила на легкомысленную и порочную особу, пренебрегшую общепринятыми приличиями. Что могло так выбить её из колеи и заставить ехать куда глаза глядят? Он невольно растерялся: в глазах Леры отражалось столько эмоций, что ему становилось как-то не по себе.
   Усилием воли Андрей постарался не выдать своего волнения и спокойно произнёс:
     - Лера, я не причиню вам зла. Поверьте мне. Расскажите, что с вами произошло?  Если это в моих силах, я постараюсь помочь вам…
Таинственная попутчица судорожно вздохнула и тихо прошептала:
   - Хорошо… я расскажу вам… всё равно у меня нет иного выхода…
   Немного помолчав, как будто прислушиваясь к мерному перестуку вагонных колёс, Лера рассказала свою историю.

   Так бессонная ночь в купе скорого поезда приняла ещё одну горькую исповедь, которые часто случаются именно таким образом…

   Лерочка была единственным и любимым ребёнком в семье. Родители души в ней не чаяли и, как водится, в жизни Леры были лучшие игрушки, лучшие вещи, английская школа и престижный ВУЗ. Как только девочка появилась на свет, её мама оставила работу в школе и с тех самых пор посвятила себя семейным заботам и воспитанию дочери. Когда Лерочке исполнилось шесть лет, в их доме появилась гувернантка. Это была женщина лет пятидесяти, родом из Франции, из предместья Парижа. Она стала заниматься с Лерочкой французским языком, а так же, обучала её этикету, а со временем научила разбираться  во многих тонкостях, подвластным только истинным француженкам. С течением лет она полюбила Лерочку, как собственную дочь за усидчивость и прилежность, научила пользоваться косметикой и разбираться в моде. Лера не стала при всех этих благах высокомерной и напыщенной девицей. Более того, мама, бывшая учительница русского языка и литературы, привила ей некую долю романтизма и любовь к поэзии.

   Ещё в школьном возрасте Лерочка прочла почти всю немаленькую домашнюю библиотеку, ей нравилось учиться, и она с удовольствием изучала теперь ещё и английский язык. Среднюю школу Лерочка закончила с отличием и поступила в МГУ на юридическое отделение. Было очень грустно расставаться с постаревшей гувернанткой, которая за десять лет стала практически членом их семьи, но так сложились обстоятельства, что ей необходимо было вернуться во Францию.
Учёба в МГУ отнимала бОльшую часть времени, но Лера делала немалые успехи, и всё складывалось как нельзя лучше. Оставался лишь год до получения диплома. Лерочке уже прочили блестящую карьеру адвоката, и казалось, что этому безоблачному счастью не будет конца…

   Только вдруг стала замечать Лера, что как-то погрустнела мама. Внешне отношения родителей оставались прежними, но отец стал часто задерживаться на работе, потом появились какие-то регулярные отъезды в различные командировки. А однажды, вернувшись домой, Лера застала маму в слезах. При виде дочери, она старалась скрыть слёзы, но Лера, присев рядом, обняла её за плечи:
- Что с тобой, ма? – произнесла тревожно, - Что-то случилось?
- Нет… всё нормально, - поспешила заверить мама, - это я так…
- Мам, я уже не маленькая, рассказывай, что случилось? – настойчиво произнесла Лера.
- Понимаешь, Лерочка… - помолчав, произнесла она тихо с нотками горечи, - папа опять уехал в командировку, но теперь я знаю, что у него просто появилась другая женщина… Она звонила мне сегодня, обозвала меня старой ведьмой, и сказала, что я только мешаю их счастью…
- Ничего себе новости! – невольно растерянно воскликнула Лера, - А папа знает о том, что ты уже в курсе его «командировок»? Сказала ли ты ему об этом звонке?
- У него отключен телефон… - устало произнесла мать, и замолчала, как будто раздумывая...

- 3 -
C этого дня в их доме всё перевернулось с ног на голову. Родители всё чаще ссорились, отец срывался на крик, а мама всё чаще плакала, что ещё больше раздражало отца. Однажды вечером, после очередного скандала, мать зашла в комнату Леры. Долго они сидели, обнявшись, и тихо плакали вдвоём. Немного успокоившись, мать отстранилась от Леры, очень внимательно посмотрела ей в глаза и тихо сказала:
- Помни, Лерочка! Я люблю тебя и буду любить всегда, что бы ни случилось, помни об этом.
- Ты чего, ма? – обеспокоилась Лера, - И я тебя очень люблю! Но почему ты говоришь так, как будто прощаешься?
- Всё хорошо, - поспешила заверить мама, - это я о том, что происходит сейчас в нашем доме. Ещё немного, и я сама поверю, что недостойна твоего отца. Слишком уж много сказано гадостей в мой адрес. Потому и говорю тебе, любимая моя доченька, чтобы ты помнила о сказанном мною.
- Ма, не слушай ты отца! – возмущённо воскликнула Лера, - ты у меня самая лучшая! И знаешь ведь, что если бы отец не имел счёт в швейцарском банке, вряд ли эта цыпа глянула в его сторону!
Мать молча обняла Леру ещё раз, перекрестила и тихо прикрыла за собой дверь.
Утро было обычным. Мать хлопотала на кухне у плиты, готовила завтрак, Лера на ходу выпила только кофе, чмокнула маму в щёку, сказала, что опаздывает на занятия.

Вернувшись из университета, она обнаружила отъезжающую от их дома машину скорой помощи, бледного отца и стоящего рядом с ним участкового. Чувствуя неладное, Лера подбежала к отцу с криком:
- Что случилось? Что-то с мамой? Ну, отвечай же!
Отец нахмурившись, глянул на дочь:
- Инфаркт у мамы… в реанимацию увезли…
- Это ты! ты во всём виноват! – закричала в исступлении Лера, - но отец молча, крепко обнял её за плечи и почти насильно увёл в дом.

Похороны мамы были скромными. Несколько соседей принесли венки, они же съездили на погребение и недолго поминали в кафе.
После укола с успокоительным, Лера находилась в отрешённом состоянии, и всё происходящее казалось ей дурным сном.

Через несколько дней после похорон Лера появилась в университете молчаливая и осунувшаяся. Сокурсницы попытались было растормошить Леру, но она держалась отчуждённо, и никак не отреагировала на их тщетные попытки. Девчонки оставили её в покое, со стороны настороженно и испуганно наблюдая за застывшей Лерой.

Неделю спустя, вернувшись домой из университета, Лера увидела женщину лет тридцати, которая хозяйничала на кухне. Глянув на Леру без тени смущения, незнакомка усмехнулась:
- Ну, здравствуй, дочка… - и смерила Леру надменным взглядом.
Лера вне себя от ярости, едва сдерживаясь, спросила:
- Что вы здесь делаете?!
Женщина вновь усмехнулась:
- Привыкай, детка, теперь я буду твоей… мамой.
- Не смей! – вскрикнула Лера, - Совести у вас нет! Маму похоронили неделю назад! Вон отсюда!
- Не кипятись, - прошипела незнакомка, - со мной лучше не ссориться. Надеюсь, что ты услышала меня?
Лере под руку попалась какая-то тарелка, которую она запустила об стену, и под этот грохот удалилась в свою комнату.
- Ну, вот и познакомились, - с усмешкой произнесла женщина, - ты сама решила свою участь, мерзавка.

- 4 -
Вечером с работы вернулся отец Леры, хмуро выслушал обиды своей сожительницы в адрес дочери.
Со слезой в голосе она рассказала, как Лера в истерике набросилась на неё, била посуду и гнала прочь из дому.
- Лёнечка, я думаю, что у твоей дочери есть психические отклонения, - со всхлипом добавила женщина, - и она социально опасна для окружающих.
- Марина, ты не забывай, что Лера только что потеряла мать, - возразил Леонид Степанович, - она нормальная девочка, просто сейчас ей очень тяжело…
- Да, ей тяжело, а мне легко! – с вызовом перебила Марина, - Наверное, ей легче стало бы, если бы она эту посуду разбила у меня на голове, да?! Я хотела по-хорошему, а она просто психопатка ненормальная! – добавила со всхлипом.
- Хорошо, я поговорю с ней… - недовольно произнёс Леонид Степанович, - но это моя дочь, и тебе придётся считаться с её мнением.
- А разве ей не придётся учитывать и моё мнение тоже? – с вызовом промолвила Марина, - ведь я, как никак, почти уже твоя жена!
- Я буду очень рад, если вы подружитесь, - примирительным тоном произнёс Леонид Степанович, - это необходимо для того, чтобы нормально сосуществовать под одной крышей.
- Канееешно! – с неприкрытой иронией протянула Марина, - только обязательно скажи об этом и своей доченьке, чтобы она не швыряла в людей посуду!
Леонид Степанович огорчённо вздохнул:
- Мариночка, не нужно форсировать события…
- Что значит «не форсировать события»?! – опять нетерпеливо перебила его Марина, - А не ты ли мне обещал, что никаких эксцессов не будет?
- Их и не будет, - подтвердил Леонид Степанович, - если вы с Лерой не будете скандалить.
Марина насупилась:
- Я надеюсь, что ты позаботишься о нас, - промолвила многозначительно, прикрыв ладошками свой живот.
- Мариночка, солнце моё, конечно же, я буду о вас заботиться! – уверил Леонид Степанович, и обнял Марину.

Отец вошёл в комнату Леры и увидел её сидящую в кресле у окна, укутанную в тёплый плед. Она повернула голову в сторону отца, и в её заплаканных глазах её было столько боли, что смущённо кашлянув, Леонид Степанович растерялся. Затем справившись с минутной слабостью, он подошёл к дочери и огорчённо спросил:
- Ну и что за концерт ты устроила? Марина сказала, что…
- Мало ли что сказала твоя Марина! – перебивая отца, возмутилась Лера, - У вас с Мариной вообще есть хоть какие-то понятия об элементарной порядочности?!
- Ты как с отцом разговариваешь? – вспылил Леонид Степанович – Мне эти твои фокусы уже вот где! – и красноречиво провёл ребром ладони по своей шее.
- Па… - опешила Лера, - Что с тобой?! Ты ведь никогда не был таким! Что с тобой стряслось? Неужто эта девка так тебе мозги запудрила?
- Не смей так называть Марину! – со злобой прошипел отец, - я люблю эту женщину, и скоро она станет моей законной женой, хочешь ты этого или нет. – и добавил более спокойно, - Марина беременна, и я прошу тебя быть благоразумной, не трепать ей нервы и не бить посуду!
- А то что мне будет за это, папа? – тихо спросила Лера, пристально глядя на отца.
Леонид Степанович тяжёлым взглядом посмотрел в глаза дочери и, почти угрожающе, сказал:
- Я тебя предупредил. Не дури, детка… - и стремительно вышел из комнаты.

- 5 –
Оставшись одна, Лера как будто застыла. Происходило нечто чудовищное в её понимании, причём, происходило настолько стремительно, что ей трудно было не впасть в отчаяние.
Сейчас, когда умерла мама, а отец стал вдруг чужим, да ещё привёл в дом свою любовницу, оказалось, что Лере не на кого было рассчитывать. С удивлением она констатировала факт, что у мамы никогда не было подруг и не было друзей, с которыми родители отмечали бы какие-то праздники. Зная, что у отца серьёзный бизнес, Лера пыталась как-то оправдать его желание оградить от их дом от «посторонних» людей.

Пока жива была мама, она и не чувствовала себя одинокой, много времени уходило на учёбу, а мама уделяла ей столько внимания, что сейчас её отсутствие было просто катастрофическим. Мир, в котором Лера чувствовала себя любимой и защищённой от внешнего мира, рухнул в одночасье. Даже посоветоваться было не с кем, не то, что обратиться за помощью.
Лера вдруг вспомнила о своей пожилой гувернантке, прожившей в их семье более десяти лет, но разыскать её несколько лет спустя, да ещё в чужой стране, было просто не реально.

Немного собравшись с духом, Лера стала искать выход из сложившейся ситуации. Можно было уйти на съёмную квартиру, но у неё не было сбережений, а финансовые вопросы всегда решал отец. Сейчас и учёба в Университете может оказаться под вопросом, небось прыткая Марина приберёт к рукам всё их имущество, раз уж отец так пляшет под её дудку. Да, Лера была единственной наследницей всего движимого и недвижимого, нажитого отцом, а это значит, что Марина не перед чем не остановится, чтобы избавиться от этого единственного «препятствия» к своей цели.
Раздумья были неутешительными. Чтобы прийти в себя от пережитого стресса, Лера легла спать рано, даже не поужинав.
Сны были тревожными, а утром, чувствуя себя совершенно разбитой, Лера едва нашла в себе силы чтобы собраться в Университет, и выскользнуть из дома незамеченной.

День тянулся тягостно долго. Лера выглядела растерянной, и никак не могла сосредоточиться на занятиях. Глядя на неё, однокурсницы настороженно шептались за её спиной, но ни одна из них не осмелилась подойти – вот уже несколько дней Лера была явно "не в себе", но никто из них не был в курсе происходящего. Лера всегда держалась на расстоянии от девчонок, да и парни не горели особым желанием обратить на себя её внимание, хотя она была довольно симпатичной девушкой. Почти все однокурсники считали Леру нелюдимой и замкнутой, тем не менее, она преуспевала в учёбе, а преподаватели хвалили её и даже ставили в пример остальным студентам, предпочитающим учёбе  увеселительные тусовки.
Однако, вот уже несколько дней после смерти мамы, Лера безучастно отсиживала часы занятий и отказывалась отвечать, ссылаясь на плохое самочувствие. Она и впрямь выглядела нездоровой, бледная, похудевшая и осунувшаяся. Однокурсники переглядывались, некоторым из них, «особо продвинутым» в амурных делах, пришло в голову пошутить, что Лера страдает от неразделённой любви, а может даже и от токсикоза. На эту издевательскую шутку Лера не ответила, лишь молча и серьёзно глянула на шутника, и он осёкся на полуслове - уж слишком много боли было в её глазах.

- 6 -
Лера вдруг вспомнила, что ничего не ела со вчерашнего дня, и едва дождавшись конца занятий, она зашла в кафе неподалёку от Университета, заказала себе кофе и булочку. Растягивая удовольствие, медленно пила кофе небольшими глотками, отщипывая по крохотному кусочку от румяной булки. Домой идти не хотелось. Да и есть ли у неё теперь дом? Скорее всего, нет. Там, где она прожила столько лет, теперь живут двое чужих людей, один из которых ещё вчера был родным.

Лера попыталась хладнокровно оценить ситуацию, чтобы морально быть готовой к любому повороту событий.
Первое. Учиться ей осталось ровно год, а имея на руках диплом, она сможет уехать по распределению куда угодно, хоть на край света.
Второе. Она всецело зависит материально от отца, а значит, ей необходимо каким-то образом сохранить отношения с отцом, чтобы закончить Университет и получить диплом.
Третье. Марина… здесь мысли начинали путаться, Лера чувствовала, как в ней закипает ненависть к этой аферистке, подчинившей отца своей воле. Она слышала вчера разговор отца и Марины на кухне. Отец поверил, что Лера закатила истерику и била посуду. Если Марина умеет так бессовестно врать, то от неё можно ожидать чего угодно, и потому следует быть предельно осторожной, чтобы как-то продержаться этот последний год. 
Четвёртое было для Леры из разряда фантастики: уговорить отца оплачивать ей съёмную квартиру, пока она не получит диплом об окончании Университета.
- Вряд ли отец согласится на это, но попробовать можно. – подумала Лера, допивая остывший кофе.

Уже подходя к дому, Лера настраивалась на то, что не будет обращать внимание на Марину, главное – не слушать, что она будет говорить. В конце концов, она ещё не жена отцу - только любовница, а Лера – единственная дочь.
Последний аргумент показался Лере слишком зыбким. Отец сказал, что Марина беременна, а это значит, что не такая уж она и единственная. Хотя, есть вариант, что Марина на самом деле не беременна, судя по её идеальной фигуре… но как знать, может быть у неё ещё не такой большой срок…

В этих нерадостных раздумьях Лера переступила порог дома, который ещё вчера дарил ей ощущение защищённости и покоя. Теперь же она зашла очень тихо, немного постояла в прихожей, прислушиваясь к звукам в доме, затем так же тихонечко прошмыгнула в свою комнату, и, затаившись, перевела дух, плотно прикрыла за собой дверь.

Переодевшись в домашнюю одежду, Лера сходила в ванную, долго стояла под душем, успокаивая нервную дрожь. После душа она почувствовала себя гораздо лучше, и, набравшись храбрости, прошла на кухню, чтобы налить себе чашку чая. На кухне никого не было. Заварив чай, Лера наклонилась над мусорным ведром, чтобы выбросить пакетик и оторопела. В мусорном ведре валялась фотография мамы, которая всегда стояла в родительской спальне на комоде. Рамка и стекло были разбиты в хлам, как будто кто-то специально поглумился над портретом.

Выхватив фотографию мамы из мусорного ведра, Лера непроизвольно издала звук похожий на яростное рычание, и, повернувшись, увидела в шаге от себя ухмыляющееся лицо Марины. Уже не владея собой, Лера вцепилась руками в её волосы. Несколько мгновений продолжалась их яростная схватка, но к удивлению, Марина не особо сопротивлялась. Лера вдруг поняла её коварный замысел - эта сцена была спровоцирована, и, отпустив волосы Марины, быстро ушла в свою комнату.
Чтобы немного успокоиться, Лера надела джинсы и свитер, намериваясь выйти погулять в скверике. Как вдруг за её дверью послышался какой-то неясный шум, плачущий голос Марины и мужские голоса. Дверь в комнату внезапно распахнулась, на пороге стояли два дюжих амбала в белых халатах. Третий - явно доктор со шприцем в руках, с милой улыбкой на лице и холодными глазами.
- Спокойно, деточка, спокойно… - улыбался доктор, медленно продвигаясь в её сторону.
- Кто вы?! – ужаснулась Лера, - Что вам здесь нужно?! Уходите! – её голос сорвался на крик.
К Лере подскочили два амбала в белых халатах, ловко скрутили ей руки, удерживая без движения, чтобы доктор смог сделать укол. Всё поплыло перед глазами, и уже проваливаясь в небытие, последнее, что увидела Лера - торжествующее лицо Марины…

- 7 –
Очнувшись от тяжёлого забытья, Лера с ужасом поняла, что связана по рукам и ногам, в таком положении ей невозможно было даже пошевелиться. Открыв глаза, она увидела склонённую над ней женщину средних лет в больничном халате и со всклоченными волосами. Женщина внимательно следила за лицом Леры, как только она открыла глаза, грустно улыбнулась и промолвила:
- Жива, Слава Богу! – и, немного помолчав, добавила:
- С новосельем тебя, детка. Добро пожаловать в наш дурдом.
Находясь в полном замешательстве, Лера даже не нашлась что ответить. С ужасом оглядывала она комнату в которой находилась,  увидев на окне массивную решётку, и почему-то едва ворочая языком тихо спросила у женщины:
- Я в тюрьме, да? – и отчаяние отразилось в её глазах.
- Можно сказать и так. – со вздохом подтвердила женщина. – Только в тюрьме небось отношение к заключённым куда получше, и там знаешь, что отбываешь конкретный срок за конкретное преступление. Здесь же можно оказаться бессрочно, и только лишь потому, что кому-то нужно от тебя избавиться.

Женщина рассуждала вполне разумно, как вдруг приложила к губам палец, дескать - «молчи!», и прямо на глазах у Леры её лицо приняло безучастное выражение, с долей смиренного идиотизма. Вся её фигура как бы обмякла и, вялой походкой женщина отошла в сторону, видимо к своей кровати, она присела на неё и стала мерно раскачиваться из стороны в сторону, прикрыв глаза. Как только это её превращение завершилось, в палату вошёл врач и двое огромных санитаров. Не глядя на раскачивающуюся женщину, врач проследовал прямо к её кровати. Лера успела прикрыть глаза и притвориться спящей. Она почувствовала, как врач трогает её шею, видимо нащупал пульс, затем повернулся к санитарам и приказал:
- Эту пока не развязывать. Если проснётся и начнёт буянить, позовёте меня, я добавлю дозу успокоительного.
С этими словами вся троица удалилась из палаты.

Пару минут спустя возле Леры снова стояла эта женщина, и взгляд её снова был вполне осмысленным.
- Что это было? – тихо, с удивлением спросила Лера.
- А что ты хочешь детка? – в свою очередь спросила женщина, - Если хочешь жить и захочешь когда-нибудь выйти отсюда, тебе придётся научится притворяться дурочкой, как я. Только в этом случае ты избежишь лишней дозы всякой дряни, которая превращает человека в растение, а так же, лишний раз не будешь лежать избитая и связанная на ссаном матрасе. Те, кто быстро сориентировался в этой ситуации, пока ещё не утратили способность думать.

Женщина вздохнула и, чутко прислушавшись к звукам в коридоре, добавила:
- Небось слышала, что доктор о тебе сказал - «будет буянить, добавлю дозу». Так что придётся тебе стать паинькой ради своей же безопасности. Догадываюсь, что не по своей воле попала ты в этот «санаторий», да и здесь большинство таких, если не все - у каждого своя беда.
- Когда придут в следующий раз по твою душу эти демоны, - продолжила женщина свой «инструктаж» - притворяться, что спишь уже бесполезно, они чётко знают время действия каждого препарата. Выкажи им покорность, попросись в туалет, мол не хочу пИсать в кроватку – за ссаные матрасы здесь наказывают очень больно. И чем покорнее ты будешь, тем меньше тебе достанется. Будь умницей.
- Как вас зовут, - тихо спросила Лера.
- Зови меня Надя. – ответила женщина с грустной улыбкой.
- Неловко как-то только по имени… - смутилась Лера.
- Ничего в этом нет неловкого, - возразила женщина, мы здесь все друг друга зовём по имени, только Михалыча – по отчеству, он здесь самый старенький.

В этот момент в коридоре послышались шаги, Надежда, мгновенно перевоплотившись и, безучастно раскачиваясь, опять сидела на своей кровати…

- 8 –
В палату вошли санитары, и сразу направились к Лере, которая по совету Надежды, уже не притворялась спящей. Взирая на санитаров умоляющим взглядом, она жалобно пролепетала:
- Дяденьки, развяжите меня, пожалуйста, я писать хочу! – и сделала всё возможное, чтобы выглядеть при этом поглупее, как учила Надежда.
- Ишь ты, - заржал один из санитаров, - молодец, не ссыкуха значит, это похвально.
Второй санитар только криво ухмыльнулся и спросил:
- Ну, это… доктора с дозой звать? – и почесал затылок.
- А то ты не видишь – девчонка не буянит, в туалет попросилась, пока доктора звать не будем. – урезонил его первый санитар.

Соглашаясь с первым, второй санитар стал расстегивать туго затянутые ремни.
Встать с кровати Лера смогла только с помощью санитаров, от ремней затекли ноги и руки. Единственное, на что у неё хватило сил, так это глупо таращить глаза и вымученно улыбаться. Второй санитар привычно подхватил Леру, удерживая от падения, повёл в туалет, усадил её на унитаз и оставил дверь открытой, незлобиво буркнув:
- Не положено.
Лера была, наверное, уже в том состоянии стресса, когда чувство стыда отходит на второй план, и включается инстинкт самосохранения. Пописав, Лера попросила помочь ей подняться, на что санитар отреагировал спокойно и молча повёл её в палату.

Уложив Леру в кровать, санитар обратился к первому, который подозрительно наблюдал за раскачивающейся Надеждой, а она, как будто не замечая этого взгляда, качалась из стороны в сторону эдаким «болванчиком» и ни на что не реагировала.
- Ну что, доктора звать? – повторил второй свой вопрос.
- Девчонка буянит? – спросил первый, - и оглянулся на Леру, которая лежала глупо тараща глаза.
- Да нет, вроде не буйная – ответил второй, - даже не возражала, что я двери в туалет не закрыл. Может не будем связывать? Она и так, как тряпичная кукла, сбежать силёнок не хватит – чистый «Бухенвальд».
Первый подошёл к Лере, недоверчиво оглядел её тщедушное тельце:
- Ну что, кукла? – спросил цинично улыбаясь, - будешь дяденек слушаться или доктора позвать?
- Буду слушаться… - подтвердила Лера, - не надо доктора… я кушать хочу…
- Ну, раз ты обещаешь слушаться, пока доктора звать не будем - мы сами придём, если что…
И, кивнув в сторону Надежды, добавил:
- Если тётка эта приставать будет, не бойся – она вроде тоже не из буйных, но мало ли что…
И оба санитара разом вышли из палаты, тихо между собой переговариваясь.

Когда стали развозить по палатам обед, Надежда помогла Лере сесть на кровати поудобнее, терпеливо держала тарелку с супом, пока Лера с аппетитом кушала больничную еду.
- Отощала ты, девочка, оголодала… - с грустью промолвила Надежда, - такое ощущение, что тебя неделю не кормили, коль тебе так нравится эта похлёбка…
- Так и есть… - подтвердила Лера, - дней десять почти не ела…
- Это кто ж тебя так довёл-то? – спросила сочувственно Надежда, - в тебе и так в чём душа держится… и правда - «Бухенвальд»…
У Леры на глаза навернулись слёзы. Впервые за столько дней, она почувствовала буквально материнскую о себе заботу.
- Надя, я неделю назад маму похоронила, - прошептала Лера, - а сюда меня упекла любовница отца. Здорово она всё это устроила. Судя по тому, что отец меня не ищет, он поверил этой аферистке, что я её избила…
Надежда сидела как громом поражённая, прикрывая ладошкой рот и качая головой. Затем потянулась к Лере и обняла:
- Девочка моя, ну и горькая же у тебя судьбинушка… - и добавила, - Ничего, «отольются кошке мышкины слёзы», но знаешь, и здесь люди живут, главное приспособиться к этим эскулапам от медицины.

- 9 -
После обеда в клинике был тихий час. Прикрыв дверь в палату поплотнее, Надежда спросила возмущённым шёпотом:
- И что ж это у отца за любовница такая? Чем ты помешала ей?
- Их отношения начались сравнительно недавно. – тихо ответила Лера, - Марина звонила маме, говорила ей всякие гадости, и мама плакала.  Мой папа – владелец крупного бизнеса, а я – его единственная дочь… - как бы в раздумьях произнесла Лера, - и я не верю, что Марина беременна… скорее, ей нужно получить официальный статус жены, чтобы потом прибрать всё к рукам, но отец вряд ли об этом догадывается, и он совсем чужой стал, понимаете?!
- Понятно… - кивнула головой Надежда, - эта история стара, как мир. В нашем дурдоме ты не одна такая, к сожалению, но об этом я расскажу тебе позже, а сейчас тебе необходимо знать всё о нашем медперсонале.
Лера с удивлением посмотрела на Надежду и промолчала.
- Есть здесь две процедурные медсестры: Галина и Настя. – продолжала Надежда, - Они через день работают. Когда Настя работает – всему дурдому выходной, а когда её сменяет Галина – всем хоть вешайся. Недаром её называют медэССэстра – её жестокости даже наши мужики-санитары уступают, но санитары – люди подневольные: что им прикажут, то они и сделают, а у Галины сам по себе уровень садизма зашкаливает. Сегодня вечером она как раз заступает на сутки, так что не расслабляйся. Докторов у нас тоже двое и ещё есть главврач. Доктора получают пациентов от главного, который ведает этим «санаторием». По всему есть у него высокие покровители, ибо без них вряд ли этот санаторий существовал так безнаказанно.
- Вы хотите сказать, что это – частная клиника? – спросила Лера, холодея от предчувствия.
- Да, именно так. – подтвердила Надежда, - Только у этой частной клиники уж больно интересные пациенты, за которых платят большие деньги, для того, чтобы исключить их возвращение к нормальной жизни.
- И меня сюда забрала не какая-то там государственная клиника по ноль три, а Марина заплатила деньги за моё здесь присутствие? – ужаснулась Лера.
- А ты сообразительная девочка, - тихо похвалила её Надежда, - только теперь, чтобы не доставить радость Марине, тебе нужно быть умницей, не лезть на рожон и сохранить своё здоровье. Насколько это возможно, я помогу тебе, но многое от тебя самой будет зависеть. Первый же твой нервный срыв или истерика послужит сигналом для персонала, чтобы тебя отправили в нокдаун. Причём надолго, если не навсегда. Потому и говорю тебе, будь осторожна. Все свои эмоции и слёзы спрячь подальше. Сейчас главное выжить, во что бы то ни стало, а косить под дурочку научишься – персоналу ведь главное, чтобы твой вечный кайф не кончался, деньги они свои отрабатывают, будь здоров.
Лера слушала очень внимательно, понимая, что эта женщина является единственным человеком, кто проявил к ней участие и реально хочет помочь избежать страшной участи.
Так вот, - продолжила Надежда, - вечером здесь дежурная медсестра всем пилюли раздает, то бишь - таблетки всякие и нейролептики. Твоя задача - ухитриться эти таблетки не выпить, как это сделать, я тебе покажу. К медсестре лучше не обращаться ни по какому поводу, за всё, что ей не понравится, она наказывает. При ней всегда дежурят два наших санитара, не дай ей повода на тебе оторваться.
В коридоре послышался какой-то шум, как будто двигали мебель, к этому шуму примешивались ругательства и стоны.
Надежда тихонечко подошла к двери, немного приоткрыла её, и тут же закрыла опять.
- Что там случилось, Надя? – испуганно прошептала Лера.
- Новенького привезли… молодого парня… - огорчённо прошептала в ответ Надежда. – Видимо парень-то крепкий, пытался вырваться от наших санитаров, теперь крышка ему… эх, жаль парня…
- Что значит крышка? Его убьют? – опять ужаснулась Лера.
- Ну, типа того… - тихо ответила Надежда, - только убивать будут медленно и очень больно…

- 10 –
Прошла неделя с тех пор, как Лера оказалась в частной психиатрической клинике. Ей очень повезло, что в одной палате с ней была женщина, которая прониклась к Лере искренним сочувствием и, пыталась уберечь её от опасного пребывания в клинике.
Несколько дней «буянил» новенький. Надежда расстроено качала головой – откуда-то, почти рядом, раздавались просто нечеловеческие крики, которые временами становились более приглушёнными и переходили в стон, и через какое-то время опять были слышны крики.
- Жаль парня… - расстроено шептала Надежда, - эк его ломают…
- Его бьют? – холодела от ужаса Лера.
- Да, детка… и не только бьют… - отвечала Надежда, - тут есть что-то типа процедурной пыточной. Рассказывают, что туда лучше не попадать, инвалидом на всю жизнь можно остаться. И, главное, что ведь безнаказанно всё это здесь происходит…

Ещё несколько дней спустя, Лера увидела коляску, которую катила по коридору санитарка. В ней находился молодой мужчина, его голова бессильно склонилась на грудь, и, видимо, чтобы не упал, за плечи стягивал его крепкий ремень. Несколько пациентов, находящихся в коридоре, испуганно жались к стене, Лера поспешила зайти в свою палату, её буквально трясло от негодования. Следом за ней зашла Надежда, она пыталась скрыть слёзы.
- Лера, ты видела новенького? – огорчённо спросила Надежда.
- Видела… - ответила с содроганием Лера, - это ужасно! Что они сделали с ним?!
- Успокойся, детка! – предупредительно остановила её Надежда, - жаль, конечно, что никто не предупредил парня… С другой стороны, весь медперсонал сейчас занят одним буйным, а остальным что-то вроде отпуска. Ну и… после увиденного и услышанного остальные будут, как шёлковые. До следующего чьего-нибудь срыва или до поступления новеньких…
Лера зябко передёрнула плечами. Всё происходящее в клинике вселяло в неё неподдельный ужас, и не оставляла мысль о том, чтобы выбраться отсюда на волю, и как можно скорее…

Но дни складывались в недели и месяцы пребывания в рукотворном аду, а возможности избавления всё ещё не предвиделось. Режим в клинике был строжайший, исключающий посещения и любую связь с внешним миром - в преддверии девяностых, ещё не было мобильной и  Интернет связи - исчезнуть бесследно из реалий жизни было не так уж и сложно…

В Университете хватились Леры только через месяц, когда ей следовало оплатить следующий семестр. Сокурсница Катя Иванова позвонила Лере на домашний телефон, трубку взяла Марина.
- Здравствуйте, Леру можно? – спросила Катерина.
- А кто её спрашивает? – спросила Марина ледяным тоном.
- Это её сокурсница, Катя Иванова, - представилась Катерина, - а вы – её мама, да? Наш ректор попросил узнать, что с Лерой и когда вы будете оплачивать следующий семестр?
Воспользовавшись ситуацией и тем, что Катерина не в курсе последних событий, Марина ответила:
- Да, это её мама. Лера находится в психиатрической лечебнице, после передозировки наркотиков. Скорее всего, она не сможет продолжить учёбу, так как, её состояние доктор оценивает, как крайне тяжёлое.
- Ужас какой… - прошептала испуганно Катерина, - а проведать её можно?
- Нет. – отрезала Марина, - Посещения исключены, чтобы никто не принес ей наркотики.
- Извините… - растерянно произнесла Катерина и положила трубку.

Когда ректор и сокурсники узнали о том, что Лера находится в «психушке» после передозировки, этого было достаточно, чтобы её исключили из списков учащихся и …живых, но об этом Лера узнает гораздо позже...

- продолжение следует -

© Copyright:  Тамара Фёдоровна Москаленко, 2012
Свидетельство о публикации №212030600189